ГЛАВА 11

Это было лучшее и худшее решение в моей жизни.

Я погрузилась глубже в мраморную ванну, уверенная, что вода здесь содержит какую-то магию. Теплые ванны всегда успокаивали мою боль, но те, что были дома, никогда не действовали так быстро и эффективно.

Я была здесь всего лишь — я проверила свой телефон — семь минут, но уже чувствовала себя новым человеком.

Может быть, Ашер импортировал воду для ванны прямо из секретной французской горной деревни и благословлял ее девственными монахинями, прежде чем позволить ей вылиться из кранов. Или, может быть, его английская соль была более высокого качества, чем моя.

Что бы это ни было, я не жаловалась.

Я откинула голову на мягкий подголовник и закрыла глаза. Струи воды, классическая музыка, льющаяся из скрытых динамиков, аромат лаванды и ромашки... изящная маленькая ванна в моей квартире и крики то сходящихся, то расходящихся парочек по соседству казались далекими.

Мне было все равно, что купание в доме Ашера было странным. Я могла бы остаться в этой ванне навсегда.

Скарлетт Дюбуа: женщина, которая продала свои убеждения за английскую соль и джакузи.

Черт возьми, я так и сделала. И это того стоило.

Единственным недостатком моей нынешней ситуации было отсутствие отвлекающих факторов. Отсутствие отвлекающих факторов означало больше времени на размышления. Больше времени на размышления означало, что мои мысли неизбежно смещались к определенному футболисту. Попытка обуздать их была похожа на попытку новичка обуздать дикого жеребца – бесполезно.

Ты искал информацию о хронической боли?

Из любопытства, вот и всё.

Крошечные крылышки снова затрепетали по всему моему телу.

Насколько грустно, что Ашер сделал для меня больше за один месяц, чем мой теперь уже бывший парень за год после моей аварии?

Чертовски грустно.

Я оставалась в ванне, пока вода не остыла. После этого я накинула на себя пушистый гостевой халат и тапочки, и пошла в коридор. Ашер предложил постирать мою одежду, испачканную травой, пока я была в ванне, так что мне просто нужно было забрать ее, прежде чем я уйду.

Было уже поздно, а я уже злоупотребила гостеприимством.

Тем не менее, я не спеша бродила по частному крылу его дома. Я не была намерена совать нос в чужие дела, но все-таки хотелось заглянуть одним глазком в личную жизнь Ашера.

Я остановилась у стены с фотографиями снаружи главной комнаты (приоткрытая дверь открывала достаточно личных вещей, чтобы определить, что это его спальня, а не гостевая комната). Фотографии были расположены в хронологическом порядке, документируя его жизнь от очаровательного младенца до взрослой суперзвезды.

Мои губы изогнулись при виде фотографии малыша Ашера в праздничной шапочке и с улыбкой, измазанной шоколадом. Несколькими кадрами ниже, его немного более взрослая версия щеголяла в форме «Холчестер Юнайтед» и с такой же (хотя и без шоколада) улыбкой. Рядом с ним стоял суровый мужчина постарше, положив одну руку ему на плечо. Должно быть, он был отцом Ашера – у них были одинаковые глаза и черты лица.

— Мой пятый день рождения. — Голос Ашера отвлек мое внимание от очаровательных фотографий. Он вышел из своей спальни и кивнул в сторону галереи. — Мой отец подарил мне мой первый комплект формы «Холчестера», и я был так взволнован, что сразу же её надел. В итоге мы играли в футбол весь остаток дня, к большому раздражению моей матери.

Тепло обдало мою шею и уши.

— Извини. Я не хотела быть назойливой.

— Все в порядке. Если бы я не хотел, чтобы люди увидели фотографии, я бы не разместил их здесь. — Ашер пожал плечами. Он, должно быть, принял душ, пока я принимала ванну. Его волосы были влажными, и он сменил свою спортивную одежду на серую футболку и шорты.

— Они милые. Я полагаю, твой отец большой поклонник «Холчестера»?

— Очень большой, — подтвердил он. — Я вырос в «Холчестере», и он водил меня на каждый домашний матч, когда я был ребенком. И на некоторые выездные матчи тоже. Когда я подписал с ними контракт, он был на седьмом небе от счастья. Даже простил мне мое пребывание в «Манчестер Юнайтед» до этого.

— А «Блэккасл»? Что он об этом думает? — спросила я. Болельщики «Холчестера» не любили «Манчестер Юнайтед», но «Блэккасл» еще больше. Они были главными соперниками «Холчестера».

— Менее взволнован. — Тон Ашера граничил с деловым, но выражение его лица говорило о том, что в этой истории есть что-то еще.

Я проглотила свое любопытство. Если бы он хотел уточнить, он бы рассказал.

Вместо этого я перешла к другому вопросу, который терзал меня уже некоторое время.

— Почему ты перевелся? У тебя так хорошо получалось в «Холчестере».

— Двести пятьдесят миллионов фунтов – это большие деньги.

— Это так, но я не думаю, что это единственная причина.