Цинизм плещется во мне полноводной рекой. В кои-то веки хочу сыграть в навязанную мне роль.

— Когда приходишь с подобным предложением, глупо с порога кидаться ругательствами, — замечаю я, — вынуждена отказаться от щедрого предложения. Знаешь ли, сын Андреа наследует титул и имущество. Вряд ли ты способна предложить мне адекватную компенсацию.

— Ты блудница, живущая с мужчиной вне брака, и будешь гореть в аду, как и все твое отродье, — включает Франческа тяжелую артиллерию, — мы с Андреа никогда не разведемся, твой сын навсегда останется ублюдком и сыном шлюхи, потому что меркантильная мать не захотела дать ему достойное будущее. Я оставлю визитку, позвони, когда одумаешься.

Девица кладет карточку на столик и идет на выход.

Меня потрясывает, руки непроизвольно накрывают живот.

— Все хорошо, малышка, — шепчу я, — она говорила про какого-то мальчика, а не про милую девочку.

Набираю Андреа, но он сбрасывает и присылает сообщение, что на переговорах. Палец нажимает на контакт Юльки.

— Забей, солнышко, — просит Пышка, выслушав мой истеричный пересказ, — она с того момента, как стало широко известно про процесс о сепарации, распускает про вас грязные сплетни. Меня Андреа просил тебе не говорить, но теперь-то уж что. По той версии, ее муж сошел с ума из-за дочери русских алкоголиков и сам не ведает, что творит.

— Но причина для процесса была другая, — от возмущения мой кулак так сжимается, что ногти впиваются в ладонь.

— Ну, не прибедняйся. Андреа пальцем бы не пошевелил, если бы не надеялся, что ты к нему вернешься. Может, трахать бы ее и перестал, но начинать церковный процесс явно бы не рискнул.

— То есть, Франческа права и нашла виновницу своих бед. А я та самая блудница? — уточняю, правильно ли я поняла.

— Не смеши, — фыркает Пышка. — Что касается блудниц и святош. Не могу не упомянуть, что в Венецианской республике главными борделями были женские монастыри. Аббатисы выступали в качестве сутенеров. Казанова в своих мемуарах даже называл точную цену ночи с монахиней.

— С ума сойти. Но к Франческе это вряд ли как-то относится. Она просто несчастная женщина. Я ее даже ненавидеть не могу, — замечаю я.

— Ее волнует общественное мнение. Она склоняет его на свою сторону. Перекладывает свою долю вины на партнера. Это типичное поведение проигравшей стороны. Вспомни историю, в союзе даже профкомы привлекали, чтобы в семейные распри втянуть как можно больше посторонних людей. Франческа — образцовая базарная баба, хоть и с прекрасной родословной. И арсенал инструментов у нее тоже базарно-показательный.

— Но почему она решила, что может просто взять и купить ребенка? Это же уже клиника! — возмущаюсь я.

— Надо было соглашаться. Представляешь ее лицо после обнаружения проблемы с ДНК? — впадаю в шок. Пышка понимает, что с цинизмом переборщила и откатывает, — прости, солнце, но это правда было бы смешно. А вообще, ты как маленькая, Тая, вплоть до французской оккупации в Венецианской республике процветала работорговля. Франческа действует в привычной парадигме своих предков. Просто забей на эту высокородную дурочку.

Еще немного говорю с Юлькой и почти успокаиваюсь. Глажу живот. Ничего же не случилось, по большому счету. Просто сотрясание воздуха и неприятный эпизод.

— А что мне со всем этим делать? — риторически вопрошаю.

— Просто забыть. Ситуацию с Франческой пусть разгребает Андреа. Он же притащил ее в твою жизнь. Каким бы мудаком не был Ларин, но тот случай с его обиженкой разрулил сам. Сейчас тоже не твоя забота. Просто живи и не загоняйся.

Глава 18. Туризм

Можно подумать это легко, просто не загоняться. Весь оставшийся день я кручу в голове визит дамы. После разговора с Юлькой эмоции улеглись, но мозг не может переключиться на другое.

Не могу не думать о том, что она может решиться на какие-то действия. Нанять киллера, например. Мой инстинкт требует защитить своего ребенка.

После звонка Андреа не могу усидеть на месте и выхожу в темный сад. Быстрым шагом петляю по дорожкам, дышу вечерним морским воздухом.

— Тай-а-а! — слышу зов Гонголо.

Разворачиваюсь и возвращаюсь к дому.

— Андреа, — вжимаюсь в распахнутые объятия и подставляю губы для поцелуя, — может мне стоит пока уехать домой? — выдаю я то, над чем думала всю прогулку.

— Нет! — категорично отвергает мужчина, — твой дом здесь. Завтра я отдам заявку на подбор охраны, тебя больше никто не потревожит. И не спорь!

Я рада, что он меня не отпускает и рада, что он наконец-то пришел.

— Ты будешь есть? — перевожу я тему.

— Нет, я ужинал. Расскажи мне все!