«Когда Гесар вернётся — подумал Тротунг, — он не сможет быть недоволен тем, как обращаются с его приёмным отцом. Он примет это во внимание и будет милосерден, несмотря на мои взаимоотношения с его врагом, царём Хора».

Гесар, однако, всё не появлялся. Тротунг был озадачен. Мог ли его брат радоваться на самом деле чему-то другому, а не тому, о чём он подумал. Он спросил его:

— Скажи, ачо, пару дней назад ты вернулся домой верхом на моем коне и в радостном расположении духа. Неужели Гесар вернулся?

Шинглен помнил о наставлениях Гесара. Он снова принял грустный облик.

— Увы! — отвечал он. — У меня нет никаких известий о нём. Столько времени прошло с его отъезда, что я уже уверен в том, что он мёртв. Я в глубокой печати. И прошу тебя, мой повелитель, пусть тебя не огорчает то, что порой безо всякой на то причины я начинаю смеяться.

«Вероятно, это правда, — подумал Тротунг. — Люди, которые переживают сильные страдания, порой сходят с ума. Эта участь, должно быть, постигла и старого дурака. А я-то, решив, что Гесар неподалёку, потчевал его как царя, поселил его в собственной комнате и одел в лучшие наряды».

Его охватил гнев. Злой сам на себя за свою глупость, он сорвал с Шинглена одежды, согнат его с подушек и грубо накричал на него:

— Ах ты, попрошайка, выклянчил доброе отношение к себе ни за что! Как ты посмел ехать верхом на моём коне! Я привяжу тебя к воротам рядом со сторожевыми псами, и ты будешь есть их пищу.

Он оттолкнул от себя беднягу, и по его приказу старика привязали к столбу рядом с собаками.

Гесар только этого и ждал. Меньше чем через час после того, как Шинглена привязали, он появился перед домом вассала Кукара во всём великолепии своего сияющего облачения и неся в руках своё священное оружие.

Жена Тротунга, Карил Гьялмо Серцома, поспешила предупредить своего мужа.

— Это моя ошибка, — вскричал Тротунг. — Я же догадался, что Шинглен знал о прибытии Гесара, а теперь Гесар увидел, что отца, усыновившего его, привязали, как сторожевого пса.

Он вознамерился бежать, но было уже слишком поздно. Конь Героя только что остановился у главного входа. Жалкий трус не мог придумать ничего другого, как спрятаться. Научив жену, как объяснить его отсутствие, он быстро разделся, отбросил свои пышные наряды в угол и голым забрался в большой кожаный мешок наподобие тех, в которых обычно хранят муку или зерно.

Дочь Тротунга тем временем отвязала Шинглена, чего Гесар будто бы и не заметил, а Карил Гьялмо Серцома, нетуго завязав мешок, в котором прятался Тротунг, поспешила вниз, встречая царя белым шарфом.

— Прошу тебя подняться к нам, — сказала она ему.

Как только он вошёл в комнату, Гесар спросил о том, где Тротунг.

— Будь добр, присядь на это позолоченное кресло, — сказала женщина. — Кушог уехал в Хор. Отдохни и выпей немного чаю.

— Хорошо. — Гесар принял её приглашение, не вдаваясь в дальнейшие расспросы. Затем, пока он ел и пил то, что было для него поставлено на стол, он добавил:

— Я прибыл из далёкой страны и очень устал. Я переночую в маленьком домике неподалёку отсюда, что смотрит лицом на долину. Я сам постелю себе. Мне нужны мягкие подушки, на которых я смогу хорошенько выспаться.

— Зачем тебе ехать ночевать в тот маленький дом? — запротестовала Карил Гьялмо Серцома. — Там наверняка грязно, так как недавно там держали стадо коз. Прошу тебя, оставайся у нас и ложись спать на сандаловое ложе. На нём обычно почивает кушог. Я принесу тебе подушки, так что тебе будет очень удобно.

— Ни за что! — вскричал Герой. — Как ты могла о таком помыслить? Тротунг является воплощением Тамдина [Хаягривы]. Если бы я повёл себя настолько неучтиво, что положил бы на его ложе свои ноги, то навлёк бы этим на себя одни беды. Нет, нет, смотри, вполне подойдут для меня эти мешки. Я использую их в качестве подстилки [110] .

Отказываясь слушать какие-либо возражения. Гесар начал грубо толкать мешки, перекатывая их в сторону выхода.

— Надо быть внимательными, вдруг они не туго завязаны, — сказал он. — чтобы зерно не просыпалось.

И с этими словами он потуже завязал горловину мешка, в котором сидел Тротунг. Затем он схватил его, вынес, пнул несколько раз по бокам, пока скатывал с лестницы, и, позвав с улицы прислугу, приказал им принести ему остальные мешки.

Войдя в домик. Гесар подмёл его, после чего уложил мешки в виде ложа так, чтобы мешок с Тротунгом оказался у него в ногах. Затем он улёгся спать, прежде хорошенько пну в беднягу, ворочаясь и расправляя одеяло.

Всю ночь сильные пинки напоминали предателю о той ситуации, в которую он попал, даже когда он пытался задремать. Связанный, придушенный, он мог дышать лишь через маленькую дырочку, которую проделал в мешке своим ногтем в том месте, где кожа прохудилась.