Сто всадников, которые неотрывно наблюдали за происходящим на перевале, увидели, как упал зверь и как Гесар начал подзывать их знаками. Они поспешили к нему, мечами и пиками нанесли демоническому донгу несколько завершающих ударов, затем содрали с него шкуру и расчленили на части, чтобы унести с собой его мясо.

Перейдя перевал, они спустились по другому склону горы и разместили шатры в зелёной долине возле высокой красной скалы, у подножия которой струился речной поток.

— Не разжигайте костры, — приказал Гесар. — Дым может выдать наше местоположение и оповестить о нашем прибытии жителей Хора. Воздержитесь от еды, потому что еда усиливает жаждут и вы не сможете побороть желание утолить её. Но если вы спуститесь к ручью, вредоносные демоны, населяющие красную скалу, набросятся на вас и проглотят.

Рано утром, ещё до наступления рассвета. Гесар и четверо предводителей покинули стоянку, чтобы разведать дальнейший путь, оставив своих спутников в лагере.

Достигнув вершины перевала, они увидели перед собой гору Дордже Цегу [ «девятиконечная ваджра»]. Несколько лет назад, сразу после падения Линга, когда Кукар уносил с собой Сенгчам Другмо, она взяла с собой несколько бумп [ваз] для освящённой воды и, пересекая эту гору, спрятала их в расщелине скалы. Она решила, что когда Гесар придёт, то обязательно найдёт эти вазы, что станет добрым знаком того, что он победит Кукара и заберёт её обратно в Линг.

В то время Сечанг любила своего мужа и страстно желала его возвращения. Но со временем её чувства претерпели сильную перемену. Она была очарована своим похитителем, могущественным царём Хора, и родила от него сына. Уже вовсе не желая возвращения Гесара, она убедила себя в том, что тот погиб в схватке с Луценом.

Так она спокойно жила, веря в то, что он не потревожит её безмятежное счастье с Кука- ром. А про вазы, которые она спрятала на горе Дордже Цегу, и вовсе забыла.

Гесар же, лишь завидев гору, своим священным даром ясновидения узрел сокрытые в ней вазы. Он спешился и приказал воинам, сопровождавшим его, извлечь их.

— Посмотрите, — сказал он, указывая на горы вдали. — Видите эту синюю скалу недалеко от другой, белой? Между ними вы найдёте бумпы. Я буду ждать вас тут. Возьмите моего коня и, возвращаясь, пристегните вазы к седлу.

Четверо предводителей направились в обозначенное место, нашли вазы, привязали их к седлу и стали возвращаться. Но в это время Кукар заметил их из своего дворца и, указывая на них своим приближённым, сказал:

— Кто эти люди, ведущие гнедого коня, там, на перевале?

Все присутствующие прильнули к окну, и Дигчен Шенпа [117] узнал коня Гесара и воинов Линга, но промолчал.

Сослуживец Дигчена Шенпы. Тхангнаг Цегьял, ещё один из министров Кукара, также узнал, кто были эти путники.

— Это предводители Линга, — заявил он, — я лично знаком с одним из них, с тем, кто ведёт лошадь.

Сенгчам Другмо тоже подошла к окну и закричала:

— Это конь Гесара! Гесар, должно быть, вернулся!

Но она осеклась на полуслове. Зная непомерную силу своего супруга, она боялась его мести.

— Как ты думаешь, что несёт на себе этот конь? — спросил её брат царя Кусер.

Дугмо поняла, что, учитывая направление, в котором двигались путники, они должны были идти с горы Дордже Цегу. Она вдруг вспомнила о бумпах, которые давно спрятала в тайнике, и поведала об этом, не упоминая о тех чувствах, которые владели ею тогда.

— Почему ты никогда не говорила мне об этих вазах? — спросил Кукар свою жену. — Я бы доставил их сюда. Возможно, на них наложено какое-то заклятие, которое Гесар может использовать против меня.

Министры посоветовали царю немедленно отправить отряды для укрепления границ, так как, по их мнению, воины Линга должны были вскоре явиться туда. Однако Кукар не решился на столь поспешные действия.

— Неизвестно, задумали воины Линга атаковать нас или нет. Возможно, они просто прибыли, чтобы забрать эти бумпы, которые они каким-то образом отыскали на этой горе. Достаточно будет просто проследить за ними.

Пока он так рассуждал, четверо предводителей исчезли из виду, направляясь к Гесару.

За время отсутствия последнего войсков лагере находилось без пищи уже сутки, и у всех в связи с этим были довольно неприятные ощущения. Их желудки горели от голода, но они не осмеливались нарушить приказ Гесара.

Тротунг и ещё один человек по имени Кадар Чогнье оставались в шатре Героя и голодали так же, как и все остальные. Они во всеуслышание проклинали судьбу и призывали богов в свидетели их бедственного положения. В конце концов не вытерпел толстый и прожорливый Тротунг.

— В мешке с цампой у Гесара есть немного сухого сыра, — сказал он Кадару Чогнье, — давай съедим его.