— Это не Лера.

Аслан подходит ближе, переключает воду и закрывает стеклянную матовую перегородку, отрезая нас от внешнего мира. Воздух сгущается, тревога нарастает. Мгновенный холод пробирает до костей, заставляя меня рефлекторно отступить назад, упираясь лопатками в плитку.

От шока я не могу вымолвить ни слова, хотя раньше мне всегда казалось, что, столкнувшись с опасностью, я легко расправлюсь с обидчиком. В реальности это оказывается иначе. Я чувствую удушающий страх. К тому же, неоднозначное поведение Аслана не даёт попыток разобраться в его намерениях.

— Что ты делаешь? — наконец выдавливаю тихий жалостливый вопрос.

Тахаев надвигается, игнорируя дистанцию и перекрывая доступ к выходу, поэтому всё, что я могу сделать — это выставить перед собой руки и вжаться ладонями в его каменную грудь.

Мои зубы звонко отстукивают, а его кожа горячая, бугристая и напряжённая, будто под ней скрывается вся сила, которую он сдерживает.

— Слушай сюда, вертихвостка, — цедит Аслан сквозь зубы, перехватывая меня за запястья. — Если я не смотрю на тебя — это не означает, что меня не интересуют девушки. Чем ты можешь зацепить, кроме смазливой внешности? Есть хоть что-то необычное или особенное? М-м? Представь себе, мир не крутится только вокруг тебя.

Я учащённо дышу, пытаясь проглотить растущий ком в горле. Холодная вода лупит по мужским плечам, пар рассеивается, и теперь я чётче вижу лицо Аслана — особенно тень вызова в его глазах.

Хочется, чтобы он скорее ушёл, оставив меня в покое, но вместо этого Тахаев разворачивает меня спиной к себе, развязывает бретели лифа и бросает его на пол, отодвинув ногой в сторону.

Тяжелая энергетика давит на нервы, уничтожает сопротивление и протест.

Всё происходит так быстро, что я не успеваю опомниться. Новая реальность вводит в ступор. Если мне казалось, что свой максимум стресса я уже получила, то глубоко заблуждалась, потому что крупная ладонь Аслана накрывает мою грудь и грубо сжимает, заставляя меня вжаться щекой в плитку и широко распахнуть глаза.

Это кажется дурным сном — кошмаром, из которого я не могу проснуться, но чужой запах, тепло и прерывистое дыхание, щекочущее затылок, оказываются самыми настоящими.

В висках громко взрывается пульс. Я не могу поверить в то, что мое тело трогает дикий неандерталец. Псих. Я никогда не воспринимала его больше, чем друга, и точно не представляла в эротических фантазиях, поэтому происходящее окунает меня в грязь и обжигает низ живота кипятком.

Не так должен был пройти мой первый раз. Не с ним и не здесь. Я не обязана испытывать стыд и унижение. Возможно, я не самый хороший человек на этой планете, но точно не заслуживаю подобного.

— Не надо… — сипло прошу. — Убери руки.

Аслан развязывает верёвки на крошечных трусиках, раздевая меня догола. Ягодицы обжигает звонкий шлепок ладони, в талию впиваются длинные пальцы. Раздвинув коленом мои ноги, он упирается в поясницу чем-то большим и твёрдым.

Боже.

Тахаев же не лишит меня невинности и не станет во мне двигаться?

— Не дёргайся. Ты хотела, чтобы я смотрел? — сухо спрашивает. — Я смотрю, готов тебя выебать. Прогнись и поставь ступни шире.

Из горла вырывается странный звук, похожий на скулеж. Кричать бессмысленно, вырываться тоже. Я содрогаюсь, будто от высоковольтного разряда, не слыша ни шума воды, ни музыки, ни голосов подруг. Перед глазами появляются мутные пятна, освещение тускнеет. Последнее, что я могу сделать, чтобы прекратить мучение — это попросить прощения. Открыто и искренне.

— Извини... Аслан, извини. Слышишь? Я больше не буду...

Этого оказывается достаточно, чтобы отмотать ситуацию.

Захват становится менее болезненным, соски перестают ныть, а кожа согревается под теплом льющейся из потолка воды.

Обернувшись к Аслану лицом и прикрываясь руками, я с трудом шевелю губами, наблюдая, как он поправляет резинку плавательных шорт и простыми движениями завязывает шнурок. Спокойный и вовсе не дикий. Будто не он только что нагибал меня, чтобы трахнуть. Не он беззастенчиво мял грудь и вжимался в ягодицы эрекцией.

— В следующий раз за свой длинный язык ты ответишь куда жестче, — хрипло произносит Тахаев, отступая на выход и мазнув по мне презрительным взглядом.

Я коротко киваю и смотрю в пол. На щиколотках болтаются трусики, плечи опущены, а кожа выглядит неестественно бледной. Я не могу не думать о том, дошёл бы Аслан до конца, если бы я не попросила прощения?

***

Ночью мне снится, как мы с Асланом занимаемся сумасшедшим сексом. Сон такой яркий и реалистичный, что кажется, будто всё происходит на самом деле. Я жадно сосу его язык, а его член таранит меня со скоростью отбойного молотка. Кровать ходит ходуном, от стонов звенит в барабанных перепонках, и есть только одно-единственное желание — чтобы это никогда не заканчивалось.

Когда финал близок, я отрываю голову от подушки и резко сажусь. Часы показывают третий час ночи. Дыхание сбитое, сердце колотится. Моя ночнушка насквозь мокрая от пота, а низ живота наливается чем-то горячим. Когда я осознаю, что это было не по-настоящему, облегченно выдыхаю.

Нет, нет, нет.

Никогда и ни за что.

Находясь в состоянии шока, я встаю с постели и иду в ванную. Там я умываю лицо, зачерпывая холодную воду и не в силах поверить, что меня никто не трогает и не трахает, а губы пекут неизвестно по какой причине. У меня, вероятно, лихорадка, потому что никому в здравом смысле не приснится подобное.