— Если бы я не знала, что отношения между вами невозможны, то решила бы, что ты сама хочешь затащить его в койку.

Я вспыхиваю от этого предположения, прикладывая ладони к пылающему лицу. Что за чушь? У меня есть Демьян, о котором я грезила уже много лет. Между нами всё хорошо, мы строим грандиозные планы на будущее. Но в данную минуту я зачем-то вспоминаю, как под покрытой шрамами кожей бугрились твёрдые мышцы, когда я пыталась оттолкнуть от себя Аслана.

Лера права — отношения между нами невозможны по нескольким причинам, но основная — он мне не нравится. Если хочет — пусть пробует.

— Ладно, я предложу ему, — с трудом выдавливаю из себя слова, чтобы доказать обратное. — Но это последнее, о чем ты меня просишь.

***

— Ой, я не успела приготовить ужин, — с сожалением говорит Дина, когда я появляюсь на кухне. — Перекуси пока чем-нибудь. Я накрою на стол примерно через час.

— Без проблем.

После пар мы с Леркой гуляли по торговому центру, пили кофе с круассанами и заглядывали в магазины. Я не голодна, но меня охватывает будоражащий азарт.

Мы с подругой не поделили черный корсет на шнуровке, который нашли в шоу-руме — в последнем экземпляре и в единственном размере. Лерка успела схватить его первой и теперь искусно манипулирует мной. Корсет будет моим, но только если мне удастся уговорить Аслана пойти на чертову вечеринку.

Я высыпаю кешью в маленькую белую миску, наслаждаясь легким стуком орехов о керамику. В такую же миску кладу аппетитные сухофрукты, которые родители обычно покупают на рынке.

Чмокнув мачеху в щеку, я поднимаюсь на второй этаж и застываю у двери гостевой комнаты. Честно говоря, я понятия не имею, как Аслан примет мое предложение. Возможно, пошлет. Но кажется, что в целом положительно.

Возвращаться ему некуда. Этот город надолго станет его домом, и обзавестись знакомыми явно не будет лишним. Иначе как тогда жить в одиночку?

Я открываю дверь локтем и захожу в спальню с приглушенным светом. Аслан сидит за ноутбуком, но, увидев меня, разворачивается в кресле и откидывает голову на спинку, недовольно вздыхая.

— Ты разучилась стучать?

Игнорируя его недоброжелательность, я подхожу к столу и ставлю на него миски с перекусом, чтобы показаться милой. Любому мужчине нравится внимание и забота. Знаю по своему отцу — стоит Дине накормить его, как все желания исполняются словно по щелчку пальцев.

— Алина, — Аслан берет меня за запястье, пригвождая темным взглядом к полу. — Я сейчас занят. Насколько я помню, мы договаривались позаниматься в восемь.

— Я тебя не отвлеку.

— Ты уже это делаешь.

— У меня есть к тебе важное предложение. Выслушай, пожалуйста.

Как и всегда, находясь наедине с Асланом, я чувствую себя уязвимой и неуверенной. Достаточно вспомнить, что бывает, если неудачно пошутить или сказать что-то лишнее.

— Говори.

Я осторожно высвобождаю руку и складываю ровной стопкой небрежно валяющиеся тетради и бумаги. Ненужные учебники убираю на полку, провода — в верхний ящик стола, а футболку, скомканную на кровати после стирки, прячу в шкаф. В чистой комнате даже легче дышать.

— В эту пятницу в загородном доме Леры пройдет вечеринка. Соберется много гостей, будет море закусок и алкоголя.

В безразличном взгляде Аслана не появляется ни намека на интерес. Он просто молчит, ожидая продолжения, которое в этот момент выглядит глупо и неуместно.

Похоже, без шансов. Возможность заполучить корсет ускользает, как песок сквозь пальцы.

— И что?

Я расправляю плечи и упираюсь ладонями в спинку соседнего стула. Никто не говорил, что будет легко, но жесткий тон сбавляет уровень воодушевления, с которым я сюда пришла. Во рту становится сухо, а по коже прокатывается неприятный холодок.

— Было бы здорово, если бы ты присоединился к нам.

Аслан удивленно выгибает бровь, качает головой и возвращается к ноутбуку. Судя по странным таблицам и цифрам, это точно не задание из универа — иначе я бы хоть что-то поняла. По крайней мере, мне так кажется.

— Спасибо за приглашение, но нет.

— Почему?

— Меня не интересуют вечеринки.

Казалось бы, это точка в разговоре, но я не спешу уходить, изучая профиль Аслана: длинные черные ресницы на зависть всем девчонкам, угловатый подбородок и немного неровный нос с горбинкой — следствие переломов. За наше неугомонное детство Тахаев дважды ломал его на моих глазах. Возможно, был и третий раз, о котором я не знаю.

И я вполне понимаю, почему Лерка на него клюнула — его красота мужская, грубая и суровая. Не в моем вкусе, но яркая и породистая. Без выраженной восточной внешности, но с чем-то неуловимо экзотическим в чертах. Может, дело в резких линиях или почти хищном взгляде, когда он смотрит исподлобья. Дёма другой. Его лицо более открытое, аккуратное и гармоничное. Для съемок в кино или дорогих глянцевых журналах.

— Ты мог бы найти себе новых друзей, — пытаюсь экстренно подобрать плюсы, перекатываясь с пятки на носок.