– Я бы сказал, что ради тебя виновника готов на кусочки разорвать, да в очередь придётся становиться, – выдыхает в ответ Рин. – Но я хочу обещать, что приложу все силы к тому, чтобы раскрыть это дело как можно скорее.

Ликс не спорит. Просто кивает.

Взгляд упёрся в разноцветные автоматы, полные сладостей и маленьких игрушек.

– Кстати, а это ничего, что мы только вдвоём пошли? – наконец спрашивает она.

– Ничего, – Рин отжимает насквозь промокший рукав пиджака. – Со мной ходить по темноте в большинстве случаев безопасно.

– Это почему? – Ликс заинтригованно придвигается ближе, предчувствуя, что сейчас услышит нечто интересное.

– Потому что у меня есть хорошие друзья, – загадочно улыбаются в ответ.

– Ребята из Клуба? Но разве простое знакомство может стать препятствием для злодеев?

– А я не о состайниках говорю. Я вот про них.

Рин показывает за свою спину, и Ликс хмурится, вглядываясь в темноту. Которая начинает смотреть на нее в ответ светящимися глазками-бусинками. А потом, вдруг, выпрыгивает и, пролетев по воздуху, садится на плечо Ригелю.

Чёрная лиса косится на Ликс, но не выказывает недовольства от ее присутствия. Миура чешет её призрачную шерстку между ушей.

А Ликс тем временем медленно закапывает себя под кучей вопросов. Не сказать, что ей страшно, но...

Разве то, что она видит – нормально?

Рин читает в ее глазах как минимум половину того, что она хотела спросить, поэтому опускает лисицу на землю. Та отправляется изучать остановку, обнюхивая всё вокруг, словно собака.

– Что сделает любой человек, если всю жизнь прожил нормально, но потом вдруг начал видеть всякую чертовщину? Подумает, что сошёл с ума. Обратится к специалисту. К экзорцисту. Да куда угодно. Я же просто пошёл в темноту и подружился с ней, насколько она давала мне возможность. Эти ребята меня не бросят в трудную минуту. Вот поэтому, пусть я и не из боевиков, но меня побаиваются.

Честно говоря, уже и сама Ликс стала его чуточку бояться. Нет, ну, серьёзно. Эти ребята не от мира сего, такие необычные. И достойные восхищения.

Ликс посмеялась, наблюдая за тем, как лисица ткнула лапой кнопку автомата, а тот внезапно заработал, заставив её в испуге выгнуться дугой.

– Это так здорово, – тихо сказала она.

– Может быть. Но это и одна из причин, почему я больше не захотел оставаться среди обычных. Для них я после такого оказался слишком странным.

Эти слова задели в Рине какие-то слишком уж личные нити, поэтому остаток времени они провели в молчании.

На обратном пути он больше не играл. Высматривал за окном силуэты и тени. Плавал глубоко в своих мыслях. Тех, что были закрыты на замок в деревянной шкатулке.

По приезду Рин бросает пакеты на пол в холле, касается наушника и кричит в громкую связь:

– Еда прибыла, разбирайте, пока всё без вас не съели!

– Том, верни мои очки! – раздаётся с обратной стороны голос Джесси.

– Да что ж ты так быстро бегаешь, тебе лет сколько?! Для здоровья вредно! Ай, не бей меня! – второй крик, но уже одновременно по громкой связи и совсем рядом, в левом проходе.

– Заперт в тюрьме. Принимаю передачки,– Ян.

– Военный врач исполняет долг. Перезвоните позже, – Черри.

– Бин десятый сон видит. А вот я сейчас приду и всё съем! – Джерри.

– Убери руки от моего передатчика! – "Спящая" Бин.

– Цирк, – хмыкает Рин. – Ликс, хватай своё и Яна и пошли. Пусть эти чайки дальше сами разбираются.

А затем подцепляет пальцами упаковку с бисквитными рулетиками и, огибая сцену расправы над котом-воришкой, спешит наверх.

Ликс идёт следом почти шаг в шаг.

Но застывает в проходе медицинского кабинета, когда видит обнажённую спину Яна, полностью исполосованную шрамами.

Ожоги. Колотые и рваные раны. Порезы.

Аристократически бледная кожа едва пробивается из-под белых и красных разводов.

Все они давно зажили, но Ликс смотрела на каждый и каждый под ее взглядом будто бы вновь начинал кровоточить.

Только уже в ней самой. Распарывая сердце по шву.

Ян осторожно повёл головой, услышав скрип двери. Ликс поняла, что тот на нее смотрит. Сделала шаг назад. Затем второй.

А потом и вовсе осознала, что она, кажется, что-то забыла. Далеко отсюда. На другом краю здания в самом темном углу, который сможет найти.

О ее присутствии остались напоминать лишь алеющие в белом свете яблоки.

Ян на это сделал отчаянный порыв пойти следом, на что был прибит подушкой к кровати руками Черри.

– Ей нужно побыть одной. А тебе необходим постельный режим.

– Может, поторгуемся? – Ален и не думал, что когда-то дойдёт до того, что ему придётся умолять о пощаде врача.