Сердце пустилось в бешеный галоп.

Ян устроил подбородок на плече Ликс и сцепил объятия крепче, не желая отпускать.

– Хоть бы сказала, что тоже знаешь французский, – в словах проскользнула нотка неловкой обиды.

– Тогда бы я вряд ли услышала то, что слышала, – Ликс зарыла пальцы в его длинные волосы, отдающие запахом яблока. – Твою искренность.

Так было правильно. Так было нужно им обоим.

Воспоминания свои Ликс сегодня не нашла. Зато обрела нечто более ценное.

И сейчас, находясь в объятиях человека, которого, без сомнений, любила больше жизни, она не понимала, почему не призналась в своих чувствах раньше.

Всё смущение осталось там, где ненавидящая толпа прожигала ее взглядами.

Такое может повториться в любой момент. И она бы в этот момент жалела, что упустила возможность вдоволь насмотреться на родное лицо.

Хорошо, что понять это удалось не слишком поздно.

А пророченная ей судьба с чистыми страницами пусть подавится ее любовью. Сгинет в ее пучине, как наткнувшийся на айсберг корабль.

– У тебя очень красивые глаза, – говорит Ян больше не скрываясь.

А Ликс тонет в чувствах бескрайней нежности.

И в этот момент она сомневалась, что существовал кто-то влюблённый так же сильно, как они.

Примечания автора:

*Люблю до небес и обратно.(франц.)

Акт LXVII. Сильные слабые стороны

Правило клуба O(r/d)dinary №24: Никто не способен отобрать у тебя тебя настоящего

– Как давно? – спрашивает Кот как бы невзначай и получает пожатие плечами.

Стоило Джерри хорошенько выплакаться и наконец осознать, что всё позади, она окончательно успокоилась. И на душе стало легко. Легче по меньшей мере на десять тонн, чем обычно.

– Всегда. С первой встречи, – отвечает она.

– Почему не рассказала? – Том спрашивает в такой же спокойной манере, уже заранее зная ответ.

– Нет ничего хуже, чем знать свою судьбу. Хуже только знать, что не сможешь предотвратить смерть родного человека.

Джерри вдруг остановилась у фонарного столба, где, помимо реклам агентств недвижимости, висели портреты розыска с ребятами из Клуба – Рин, Бин, она сама. И Ликс теперь в придачу.

Она срывает один за другим, комкает и выбрасывает в ближайшую урну. Тянется к последнему и не достаёт – слишком высоко. Том перехватил инициативу и скомканный листок с портретом Ликс присоединился к остальным.

Они продолжили путь, двигаясь от фонаря к фонарю. Их фигурки внешне очень выбивались среди обычных жителей хотя бы потому что одеты слишком легко. Чуть ли не каждый прохожий бросает на них взгляды, но Том и Джерри привыкли к такому вниманию. Пусть глядят.

– С Джесси было по-другому, ты ему всё рассказала, – вспомнил Кот.

– Джесс в своё время случайно напросился. С тех пор я жалела о сказанном. Знаешь, лучше уж я буду одна переживать о таких вещах, стоя Часовой на страже ваших судеб, чем вы все будете со страхом проживать каждый день.

Том задумчиво потер нос и покачал головой.

– Мы знакомы уже долго, но для меня до сих пор загадка, сколько вариантов наших судеб тебе известно. Какие из них можно изменить, а какие нерушимы. И как ты тянешь эти знания на своих плечах, Джерри.

– Я привыкла.

Том осторожно переплетает свои унизанные кольцами пальцы с пальцами Джерри, мягко притягивает ее к себе и оставляет поцелуй на макушке.

Глядит в глаза. И улыбается – немного грустно.

– Не делай такое лицо, – Фэй положила ладони на его щеки. – Что есть то есть. Мы не выбираем какими рождаться.

– Но стоит мне только подумать, с какой болью ты мирилась все это время, в каком страхе жила... – Кот покачал головой и спрятал Джерри в объятиях. – И как только моя жизнь даже посмела подумать оставить тебя однуодну? Я же обещал, что буду тебя защищать. А в итоге все равно получилось, что это ты всё это время меня оберегала. Куда это годится?

Фэй молчит, вслушиваясь в биение сердца в его груди. Обнимает крепко – никогда не отпустит. Глядит в судьбу и видит в ней спокойную, насколько это возможно в Странном клубе, жизнь. И ей хорошо. По-настоящему хорошо.