Джерри вбегает в здание в попытке найти хоть какие-то зацепки. И находит лабораторию. Неизвестно откуда взявшуюся. Да ещё и развороченную.

Стекло хрустит под ногами. Мешается с оставшейся после побоища кровью.

Если бы Джерри явилась хотя бы чуточку раньше, то... Что? Что бы она смогла сделать – подставиться под удар?

Лужи крови перед глазами разливались морями. Единственное радовало – если нет тел, значит кто-то из ребят выжил. И унёс раненых домой.

Как и погибших.

Главное, чтобы его здесь не было сегодня. Джерри молился всем богам, чтобы не было.

Но боги ее просьбы никогда не слышали – не сделали исключения и сегодня.

Джерри понимает это, когда в луже крови находит серебрянное кольцо.

Ноги подкашиваются. Она падает коленями прямо на разбитые стекла.

Кольцо. Парное тому, что носит она сама. Как иронично, что другие они носили точно такие же. И не менее иронично, что она вот уже второй раз сжимает принадлежащую Тому половинку в испачканных кровью пальцах.

Джерри делает глубокий вдох, пытаясь остановить истерику. Не помогает. От слова совсем.

Она даже не знает, как попасть в другой мир, чтобы проверить, выжил ли владелец кольца. Другой Том, с которым они никогда не были знакомы. Но всё ещё ее Том.

Дрожащие руки выпутывают телефон из ткани кармана. Набирают Бин.

Абонент оказывается вне зоны доступа сети.

– Жив ли ты ещё, абонент? – Джерри увствует, что руки у нее окончательно опускаются.

***

Начиналось всё красиво.

Но первый тревожный звоночек прозвенел как только Ян и Ликс покинули здание старого убежища Странной команды. Ликс то и дело продолжала оглядываться в его сторону и, в конце концов, спросила:

– Как думаешь, Ян. Другой ты в своём мире любит меня так же сильно?

Яна перемыкает от ее слов, но он не показывает. Старается осколками души сдержать годами накопленную злость своей способности. И пока получается.

Надо же, ради Ликс он и на такое способен.

– Почему это так тебя интересует? – отвечает он вопросом на вопрос.

Ликс недолго думает. Пальцы цепляют полупрозрачную бусину украшения, она разглядывает её на свет.

Бледный свет верхнего мира, которого здесь всегда не хватало. Мира, где ночь длиннее дня.

– Просто думаю, что если они тоже влюблены, другая я очень опечалится его смерти. Мне тоже почему-то грустно. Хотя он сам напросился – нельзя приходить в наш мир вот так и строить козни. Что они вообще хотели создать в той лаборатории?

Ликс говорит спокойно, но от произошедшей стычки и её развязки сердце всё равно неприятно колет. Перед глазами красный. И источающие холод голубые глаза.

– А черт его знает. Не так это уже важно, – отфыркивается уже ее Ян. – Теперь, когда разобрались с внешней угрозой, пора позаботиться о внутренней. Мы продолжим сражаться с ненавистниками, чтобы сделать одарённых свободными. И наконец жить спокойно.

Ликс кивает. Приподнимается на носочки и оставляет на щеке Яна поцелуй.

Перед глазами всё ещё красный.

На душе – тоска.

***

Ян проигнорировал тихий удар этого крошечного звоночка. Ослеплённый неожиданным триумфом, окутанный невероятным счастьем он не видел ничего, кроме зелёных глаз и милых солнечных веснушек.

Ликс же не знала, что за неразбериха творится в ее голове. И вроде бы всё нормально – они сражаются со злом, спасают одарённых от напастей. И, что самое главное, Ян рядом и любит ее.

Но что-то не так. Совсем не так.

Ночью Ликс выбирается из его объятий, выходит на балкон и, свесив с него ноги, легонько бьёт пятками по звонкому металлу на стене. Сверху манит своим светом перевёрнутый город. А на языке чувствуется яблочный привкус.

***

Второй звоночек заметила Джерри.

Ян позвонил ей спустя три дня, попросив недолго побыть с Ликс, пока он сам отправился выкашивать головы недовольных своим возвращением. Слишком давно его полноценно не было в Хеливаторе, пора местным одарённым задирам узнать, кто здесь хозяин.