— Арсений, здравствуйте, проходите.

Обстановка, как я и предполагал, в этой просторной двухкомнатной квартире соответствовала моим ожиданиям. И мебель, и техника достойны были уважения и в некоторой степени даже зависти. Хотя для меня, пожившего в 21-м веке, это всё равно оставалось анахронизмом.

— Прошу прощения за нескромный вопрос, без детей живёте?

— Дочь в Москве учится. А вы что заканчивали?

— Саратовский медицинский… Ну-с, я вижу, вы готовы к процедурам?

— Раздеваться?

В её глазах промелькнуло что-то такое, словно бы она ждала от меня положительного ответа, но если так, то я вынужден был Ольгу Ивановну разочаровать.

— Халатик снимите, а нижнее бельё можете оставить.

Бюстгальтер и трусики у неё были из одного комплекта, чёрные и кружевные. Явно не фабрики «Большевичка».

Понятно, что иглы в неё я втыкал для видимости, а под шумок использовал ДАР, приложив правую ладонь с активированным браслетом к копчику этой зрелой женщины. Логичнее было бы проделать эту процедуру на лобке или вообще приложив ладонь к влажной и тёплой «расщелине», однако пациентка лежала на животе с иглами в спине, да и собой разницы не было, куда прикладывать ладонь. Я так подозревал, что хоть к голове, «паутинки» и оттуда дотянулись бы до места, поражённого грибком, хотя, возможно, это заняло бы чуть больше времени. В общем, мои верные помощники за четверть часа управились с кандидозом, не оставив от него и следа, а я чувствовал себя лишь немного уставшим.

По идее надо было предложить ещё парочку сеансов для правдоподобия, но мне не хотелось сюда таскаться лишний раз, опасаясь быть застигнутым ревнивым мужем, которому Ольга Ивановна о моём визите и вообще о лечении ничего не сказала. Потому я, не спеша протирая иглы спиртом, и заявил, чтобы в понедельник она сходила к лечащему врачу и взяла направление на анализы. Не исключено, что и одного сеанса оказалось достаточно.

Едва я собрал свои пожитки, как в дверь раздался требовательный звонок. Понятно, что звонок был обычным, это он мне почему-то показался требовательным. Мы с Ольгой Николаевной переглянулись, она шёпотом произнесла:

— Сидите тихо.

После чего на цыпочках просеменила в коридор, где, надо полагать, прильнула к глазку. Вернулась через несколько секунде, глядя на меня округлившимися глазами.

— Кошмар! Это Борис!

Да уж, действительно кошмар. Ревнивый супруг (тут и фамилия под стать) отнюдь не был в курсе женушкиных махинаций, он вообще был не в курсе её проблемы со здоровьем по женской части, и потому появление в своей квартире постороннего молодого человека наедине с женой он мог расценить как адюльтер Ольги на стороне. Причём не постеснявшейся притащить любовника домой, в святая святых.

Между тем Ольга резво взялась за дело укрытия «преступника». Прыгать с балкона 3 этажа мне как-то не улыбалось, а потому, получив от хозяйски своё пальтишко и обувь, я на этом самом балконе и затаился. Если Борис Николаевич в курсе моего здесь появления, то и на балкон заглянет, и придётся мне держать ответ по полной. Не знаю, какой он комплекции, но просто так я не сдамся.

Успев натянуть и пальто, и ботинки, я сидел на корточках, чтобы меня не было видно из зала. О чём говорили супруги, я не слышал, однако в какой-то момент меня словно кувалдой по голове шибануло. Мой портфель со всеми причиндалами остался в комнате! Ну всё, мне хана… Ситуация как из дешёвого анекдота, вот только мне было не до смеха.

Я с секунды на секунду ждал появления разгневанного ревнивца Ревнивцева, однако тот не спешил вламываться на балкон. А минут через пять балконная дверь открылась, и я увидел улыбающееся лицо Ольги.

— Какие-то платёжные документы забыл дома, за ними и возвращался, — поведала она. — Не сильно замёрзли?

— Замёрз-то не сильно, — ответил я, снимая ботинки и возвращаясь в квартиру. — А что, мой портфель ваш муж не обнаружил?

— Я успела его забросить в платяной шкаф. Портфель, а не мужа, — как ни в чём ни бывало хихикнула женщина. — Заметила его буквально в последний момент, когда Борис уже разувался в прихожей, а я вернулась в комнату и увидела ваш портфель, стоящим на полу у дивана. Вот, держите своё сокровище… Согласитесь, забавное получилось приключение.

Она снова хохотнула. Да уж, обхохочешься, блин… Но смекалки у Ревнивцевой не отнять, оперативно сообразила, как избавиться от улики. Я от пережитого даже про усталость свою забыл, зато, как вернулся домой, тут же рухнул в постель и проспал до самого вечера. епавнивцевой не отнять, оперативно сообразила,

А в пятницу Ольга Ивановна снова поймала меня вечером у проходной и со счастливой улыбкой, посверкивая золотой фиксой, выдохнула:

— Арсений Ильич, я здорова! Вы волшебник!

— То есть, я так понимаю, «молочница» вас больше не беспокоит?

— Нет её, пропала, как и не было!

— Замечательно, — улыбнулся я женщине. — Значит, я могу идти за диваном?

— Конечно! Я сегодня утром с мужем поговорила, он ждёт вас завтра в течение дня. Кстати, позавчера им завезли югославские стенки, три штуки. Если я Бориса попрошу…

— Нет, спасибо, я уж как-нибудь без стенки. А он не интересовался, с чего это вдруг вы за меня хлопочете?

— А я сказала, что вы лечили мою маму, она действительно в вашем отдалении лежала год назад. Правда, врач был другой. Но Борис вряд ли будет устраивать из-за такой ерунды расследование. Так что завтра проходите выбирать диван. Как зайдёте, увидите продавщицу. Их там трое продавцов в зале, из них две женщины, но вторая неприметная, а эта пышная блондинка, звать Маргарита, для своих Марго. Подойдёте к ней и скажете, что вы от меня к Борису Николаевичу, она вас проводит.