— Не стоит, — нетерпеливо ответил Бенедикт. — Я доверяю твоему мнению. Что там с остальными?

— Пустяки. — Ван Райкаард позволил себе улыбку. — Оставшиеся трое — люди, на которых у меня есть выход. Других бы не подпустил к землянину. Перед встречей с Куницыным они были тщательно проинструктированы по поводу того, о чём можно разговаривать с землянином, а какие темы строго запрещены. Опять же — я изучал записи этих аудиенций, в них нет чего-то, что могло бы нас заинтересовать.

— Хорошо, — похвалил Император.

— Правда, Куницын хотел встретиться с ещё одним человеком. Хаменеи — вы наверняка слышали о таком. Но контакт был признан нежелательным, и неожиданно Хаменеи простудился во время выезда на природу. В данный момент бедняга находится в госпитале с воспалением лёгких. Наблюдающие его военные врачи настоятельно рекомендуют покой и тщательно оберегают от каких бы то ни было стрессов. К подобным рискам причисляют и встречу с Куницыным — ведь тот мог привезти с собой земные инфекции.

— М-да, — иронично протянул Император, — как неудачно он заболел. Насколько помню, Хаменеи давно лелеял мечту встретиться с земным представителем.

— Но, к сожалению, не в этот раз. Я узнавал — его заболевание настолько тяжёлое, что из госпиталя выпишется уже после отлёта землянина.

— Кто бы сомневался, — усмехнулся Император. — Но вернёмся к Куницыну. Руперт, держи ухо востро! Землянин прибыл в неподходящее время. Скажу по секрету — наши переговоры прошли на повышенных тонах. Земля требует немедленного прекращения огня и вывода войск из Суории. Кроме того, они хотят, чтобы мы отказались от Плоэртии и Орингтона, дали этим территориям автономию, а впоследствии — полную независимость. Но это только начало. Если мы пойдём на это, Земля потребует освободить остальные территории, которые мы, по их мнению, оккупировали. Как мне показалось, в их планы входит раздробление Боккории на множество мелких государств.

— Разделяй и властвуй?

— Вот именно. На сегодня у Земли нет ни одного сколь-нибудь значимого и могущественного друга в системе Ксенона, а с мелкими государствами будет проще договориться, взять под крыло и диктовать свои условия. История Боккории — это постоянное противоборство с Землёй, и мы не должны проявлять слабость.

— Так точно, Ваше Величество! — заверил ван Райкаард.

— Но Куницын настроен решительно. Если мы не поддержим диалог, обещает военное вмешательство. Так что, Руперт, держи нос по ветру! Подумай, с кем бы он ещё хотел встретиться, и сделай так, чтобы не произошло ничего непредвиденного. Постарайся вжиться в его шкуру, представь ход его мыслей и опереди на несколько шагов вперёд!

Неожиданная мысль пришла в голову ван Райкаарда. Идея была настолько сумасшедшей, что он даже на секунду замялся.

Однако тут же бодро отрапортовал:

— Будет сделано, Ваше Величество!

Пробираться по развалинам тяжело. Вся улица завалена обломками металлических и бетонных конструкций. Остовы разрушенных зданий мрачной аллеей протянулись на километры вперёд. То и дело приходится закидывать автоматы за спину и карабкаться по громадным кучам, ощетинившимся обрезками арматуры.

— По-моему, они перебрали с бомбёжкой, — заметил Родерик, когда спускались с одной из таких баррикад. — Зачем было разрушать город, в котором нам предстоит жить?

— Да, — согласился Давид. — Это бессмысленно и жестоко.

— Однако заметь — трупов почти нет. Население было оповещено о возможных налётах. К тому же, по всей видимости, наши проявили гуманность и не стали сбрасывать на Тотти паралитические бомбы — чтобы жители имели возможность выехать из города до воздушного удара.

— Мне трудно назвать это гуманностью, — кратко ответил Давид, и они опять надолго замолчали.

Почти всю дорогу Давид разговаривал мало, в основном отвечал на заданные вопросы, да и то — односложно и неохотно. Сначала Родерик решил, что это последствия шока, пережитого во время десантирования и сразу после него.

В течение нескольких часов метались по полю короткими перебежками, выискивали укрытия, стараясь двигаться в сторону леса. Место высадки превратилось в страшную бойню: тысячи погибших солдат и горящие куски боевой техники.

О поддержке с воздуха не было и речи — боккорийские крейсера были атакованы космическим флотом Суории. Чуть позже Родерик и Давид узнали, что «Астрею» потеряли в первый же час сражения, а вылетевшие с неё истребители сопровождения лишились базы и стали лёгкой добычей для авиации противника.

Над полем кружили вертолёты, с которых суорийцы расстреливали выживших после приземления солдат.

Лишь к вечеру они смогли найти своих, залечь и немного отдохнуть.

Это был заброшенный подземный бункер, занятый горсткой военнослужащих из десантного корпуса 239-го ударного полка. Те высадились в непосредственной близости от бункера, и когда началась основная мясорубка, укрылись в нём. Поняв, что атака провалилась, выжившие вышли в эфир и по закрытым каналам связи передали свои координаты в расчёте на то, что кто-то из боккорийцев мог уцелеть.