Москва.

Иван с Ксюшей обменялись кольцами под руководством профессионального фотографа и поцеловались. Цветов было много, дарили и поздравляли по очереди, чтобы все оказались запечатлёнными в этот исторический момент.

Ксюша была прекрасна в своём счастье и белом костюме с узкой юбкой и широкой блузкой до середины бёдер, скрывающей животик. Она больше была похожа не на невесту, а на артистку, только что закончившую своё прекрасное выступление.

Лично меня поразила её уверенная и спокойная самодостаточность. Обычно на свадьбах молодожёны смотрятся как единое целое, а тут я чётко почувствовал, что есть она с будущим ребёнком и есть Иван. Ксюша вдруг показалась мне человеком сильным, уверенным в себе и независимым от чужого мнения. Мимолётное было ощущение, промелькнуло и пропало, но задуматься заставило…

Нас сфотографировали всех вместе и выстроили в шеренгу по двое. Так мы и вышли следом за молодожёнами под щелканье фотоаппарата.

— Ну, вот и всё, — шепнул я жене. — Ксюша твоя замужем.

— Ага, — улыбнулась она с довольным видом.

Было очевидно, что она рада за подругу и считает, что наконец-то все её несчастья и неприятности позади. А у меня было предчувствие, что Ксюше ещё придётся в этой жизни хлебнуть… И Иван не станет после женитьбы вдруг образцовым мужем, за которым жена, как за каменной стеной. И с Ириной Леонидовной не всё так просто. Она начинала улыбаться, спохватившись, только когда ловила чей-то взгляд на себе. А мысли её, похоже, были совсем не такие радостные, как она хотела показать. Мне показалось в какой-то момент, что она посматривает на невестку, как на соперника, но соперника объективно сильного и уверенного в себе, который прекрасно осознаёт своё превосходство.

Ох, нелегко им будет… Дай бог, чтобы им обеим хватило мудрости не устраивать войну за лидерство в семье.

После ЗАГСа мы все расселись по машинам и поехали домой праздновать.

Италия. Рим.

Андрей Астахов, третий секретарь посольства СССР в Италии, договорился о встрече со знакомым журналистом газеты «Corriere della Sera» Эдоардо Мускарелли. Это самая крупная по тиражу газета Италии и её журналисты обладают, подчас, самой актуальной информацией по многим вопросам. А этот Мускарелли был очень непрост, писал на международные темы, и явно имел очень серьёзные источники информации, приближенные, возможно даже, к правительству Италии.

Астахов старательно поддерживал подобные связи и сейчас пригласил журналиста в дорогой ресторан. И это было взаимовыгодное общение. Мускарелли любил вкусно покушать и выпить хорошего вина и никогда не отказывался от подобных встреч. С русским было интересно общаться, а кроме того, он иногда такие сенсационные темы для публикаций подкидывал!..

— Приветствую, Эдоардо, — расплылся в улыбке Астахов, вставая ему навстречу. — Смотрю, с нашей последней встречи ты здорово постройнел. Новая любовь? — хитро прищурившись, спросил он журналиста и подвинул к нему меню.

— Да, Андрей, от тебя ничего не скроешь, — расплылся в довольной улыбке тот. — На этот раз точно женюсь!

— На моей памяти, это уже третье или четвёртое «точно женюсь», — рассмеялся Астахов.

— Вам русским не понять, — мечтательно улыбнулся в ответ Мускарелли. — Как вы можете всю жизнь жить с одной женой? Не понимаю!

— Да уж, — улыбнулся Астахов, наполняя бокал журналиста вином, которое заказал заранее. — Русская душа — загадка… Также, как и итальянцы для русских.

Диалог такого рода был уже традицией. При этом русский разведчик прекрасно знал, что его собеседник ни разу еще и не был женат. Всего лишь подбирал варианты…

Мужчины рассмеялись и подняли бокалы за встречу. Подошедший официант принял заказ. В ожидании первого блюда, они обсудили некоторые мировые политические новости и отношение Итальянского правительства к ним.

— А что, Эдоардо, слышно про новые планы американцев в отношении итальянских военных баз? Ходят тут некоторые слухи, знаешь ли…

Если даже Мускарелли и догадывается о том, кто есть кто, то вслух это никогда не озвучит, ради таких вот моментов, — усмехнулся про себя Астахов, заметив, как у журналиста загорелись глаза и он, прищурившись, с интересом уставился на него в ожидании продолжения. Но Астахов молчал. Что хотел сказать, он сказал.

— Если такие планы и есть, — покусывая от возбуждения губы произнёс журналист, — мне о них ничего не известно… Пока, не известно.

— Жаль. Надеюсь, узнать об этом раньше читателей вашей уважаемой газеты, — улыбнулся Астахов и перевёл разговор на тему новой пассии любвеобильного журналиста.

По негласной договоренности, в благодарность за наводку на потенциально сенсационную тему, журналист свяжется с ним и расскажет, что узнал, прежде чем сделать публикацию. Тем более, что знает, что его опять по такому случаю угостят в дорогом ресторане…