По крайней мере, на извозчиках можно не экономить, это велел запомнить и Василию с Иваном.

Утром движение на улицах свободное, успел вбежать во двор Академии вместе со звонком, призывающим к занятиям.

Первая лекция сегодня посвящена особенностям магии, классификации и способах её контролировать.

Я вспомнил своё презрительное отношение к магии и нежелание к ней прикасаться. И сейчас в неё не верю, но раз уж это явление имеет в жизни такое немалое значение, то нужно разобраться и наконец-то начать пользоваться.

В Щелях Дьявола эта странная мощь словно мелкий моросящий дождик незаметно обволакивает тело, проникает, находит места, где ухитряется закрепиться, а когда убиваю достаточно крупного монстра, то уже не моросящим дождиком, а настоящим дождем изливается, словно на пересохшую землю.

Когда убил того динозавра, словно жар из печи с открытой заслонкой прошелся по всему телу. Будто в том мире жизнь не исчезает, не растворяется в небытии, а переходит в ближайшее живое тело.

Потому так жадно внимал лекции о кристаллах и тёмных комочках магии, которые я окрестил тёмными жемчужинами, хотя какие они жемчужины, рыхлые и мягкие, как пластилин. Здесь в Академии они проходят под латинским названием perla, и вообще на всех европейских языках зовут перлами или перлинами, так бы и я их называл, если бы не пропускал лекции.

Ладно, перлины, так перлины, в русском языке существует слово «перл», то есть жемчужина, не успел додумать мысль, как сердце забилось чаще, потом ещё и ещё. Я постарался взять контроль над телом, но сигнальная система сообщила о серьезном сбое, а после секундного анализа выдала вообще нечто тревожное: в моем организме замечены изменения!

— Наконец-то, — сказал я саркастически, — я это давно чувствую. Это точно из-за этой… ну, магии?

— Маны, — бесстрастно уточнил зеттафлопник, — если пользоваться местной терминологией. Да, это воздействие энергии непонятного происхождения, произошло в Щели Дьявола.

Я пробормотал в тревоге:

— Я точно не превращаюсь в монстра?

Такое не предусмотрено, сообщил зеттафлопник, моментально вывел на сетчатку глаз мое тело, теперь полупрозрачное, видно не только кости, но и вены, жилы, капилляры, сеть нервов, потоки лимфы, и вот тут меня тряхнуло по-настоящему.

В моем теле прорастают едва заметные нити, почти прозрачные, тоньше капилляров, но раньше их точно не было, а сейчас вижу отчетливо, и, странное чувство, никакой боли, только страх и недоумение.

Больше всего этих нитей в груди, но никакого жжения, напротив — будто прибывают силы, хотя попробовал поднять тесак у пояса, нет, всё тот же вес.

Толбухин толкнул в бок острым локтем.

— Очнись, Вадбольский!

— Чего? — ответил я тоже шепотом. — Не сплю!

— А чего глаза стеклянные, будто ты здесь, а душа подглядывает за княжной Глорианой в туалете?

— Дурень, — буркнул я, — княжна не ходит в туалет

Он открыл рот, дескать, а как же, я хотел было рассказать, как изобретатель первых шёлковых чулок, послал их в Королевский дворец с просьбой передать королеве. В ответ получил высокомерный ответ из Канцелярии, что у королев Англии не бывает ног.

Но Толбухин такая чистая душа, что придется объяснять саму суть, а потом ещё и что такое шёлковые чулки, так что лучше промолчу, но модернизацией тела в самом деле безопаснее заняться дома.

На первой же малой перемене меня быстро отыскал Горчаков, сообщил с ходу:

— Я написал старшему Шемяке, что готов занести кольцо и браслет Дмитрия. Он ответил сегодня, что в выходные ждет нас.

Я охнул.

— Почему нас? Нашел ты!

— Но привел ты, — напомнил он. — Потому Шемяки хотят поблагодарить нас обоих. Не трусь, тебе нужно на люди! В высшем свете знакомство не бывает лишним.

Он довольно скалил зубы, наслаждаясь моим несчастным видом. Для сына светлейшего князя ходить на приёмы и блистать на балах — рутина, что-то вроде ежедневной работы, в то время как для меня — каторга, чего Горчаков в упор не понимает, ведь я просто обязан лезть во все дыры, чтобы хоть как-то зацепиться в высшем свете!

— В выходные никак, — отрезал я. — Это ты свободен, как птичка божья, вроде птеродактиля, а мне нужно на хлеб зарабатывать!

Он спросил заинтересованно:

— А что за птичка Божья?

Я повторил:

— Либо заноси сам, либо когда я смогу освободиться!

От одной группки курсантов ощутил не просто холодную неприязнь, а настоящую ненависть, развернулся, на меня в упор смотрит с плотно сжатым ртом виконт Красавцев, тот самый, что вызывал меня на дуэль как бы за оскорбление княжны Глорианы.

Я подмигнул ему, он с брезгливым видом отвернулся. Возможно, подумал я невольно, выбитые зубы это не от моего неумения драться, а сработал инстинкт? Дескать, выбитые зубы восстанавливать очень долго, недели две, а то и месяц, обходится очень дорого, работа ювелирная, это не перелом руки или ноги срастить, там всего одна кость, любой коновал справится, а выращивать новые зубы могут только стоматологи высшего ранга, за каждый зуб приходится платить больше, чем за дорогой автомобиль, ведь надо ещё и удалить корень предыдущего.