Как только они подружились с Владом? Такие разные… Может быть, потому что один – русский, другой – американец. И оба прошли путь от безденежья юности до обеспеченной старости. Что-то я об их обеспеченности все время вспоминаю. Из-за нашего с Лесси финансового положения? Неправда, у нас все нормально. Заказов я, несмотря на трудности, все время добиваюсь, хватает нам на жизнь. А огромные дома, где можно затеряться, нам совсем не нужны. И вообще, пора спать.

12.06.2022. Весь день прошел под знаком рассказов Джона о былом. Чувствуется, что любит и умеет рассказывать. Относительно его отношений с Симоной трудно что-то сказать. Осуждать, сочувствовать – обычная история отношений людей, относящихся к разным поколениям. Осторожность зрелости и импульсивность молодости. Нравятся ли мне его бесконечные портреты? Пожалуй, нет. В большинстве картин не чувствуется естественность, непринужденность модели, хотя девушкам и женщинам Джона нельзя отказать в привлекательности. По этому признаку он их наверняка и отбирал, если не льстил. В общем – ничего нет неожиданного, того, что вызывает интерес публики. Но он ведь и не рисует для продажи, рисует для себя, развлекается своим умением создать на полотне жизнь, пусть даже искусственную.

А вечерний рассказ о поисках опалов в Австралии? Можно ли всему верить? Да, вероятно, опалы он нашел, иначе откуда бы у него деньги на покупку виллы в Тоскане, на жизнь без финансовых забот. Но обстоятельства… Умеет хорошо говорить, преподнести факты или фантазии очень правдоподобно. Но мне ли упрекать его в чем-то. Пыталась ли я резко менять свою, нашу с Лесси, жизнь. Пыталась ли сама писать, пусть не большую литературу, так журнальные или газетные статейки, продаться за приличные гонорары. Даже не пыталась. Хотела бы я жить на такой вилле, без забот о завтрашнем дне? Смешно даже спрашивать… но ценой чего?

11.06.2022. Странное превращение Влада. Никогда не видел его после смерти Мари, заботящимся о женщине. Деньги, которыми он снабжал Изабеллу, не были проявлением заботы – простая плата за умелые ласки. Может быть, даже и чрезмерная, но гарантирующая хорошее отношение, спокойствие, возможность на пару дней прервать однообразие жизни. Вряд ли секс был в отношениях с Изабеллой определяющим. А тут готов ни свет ни заря срываться с места, уговаривать женщину отдохнуть в незнакомом доме.

А Натали? Чем она привлекла моего Влада? Обычная хорошо сохранившаяся женщина средних лет – таких пруд пруди во Флоренции, Риме или Париже. Чем? Спокойствием, уверенностью в себе, равнодушием, кажется не показным, к материальным благам? А мне она нравится? Вроде нет. Но кому это важно. И вообще, я обычно интересуюсь женщинами до 32 лет. Иного не было ни разу.

Чем развлекать гостей? С Владом было бы все проще – мясо на угольях, хорошая бутылка на столе. Сегодня отделался прогулками, рассказами о моем винограднике. Завтра придется вынуть что-то из моего прошлого.

12.06.2022. Да, потрепался вволю. Посматривал на Влада, как он реагирует. Нормально, не посмеивается. Только потом, когда Натали ушла спать, спросил:

– Тебе действительно что-то померещилось в тоннеле?

– Нет, конечно. Для красного словца ляпнул. На самом деле бил, крушил из последних сил. И молился. Не знаю, кому молился, я ведь, в отличие от тебя, атеист. Но в такой ситуации станешь молиться: хоть Господу, хоть дьяволу.

Хорошо, что про Симону Влад не заикался. Не съязвил, что от ее дядюшки пришлось откупаться.

15.06.2022. Уже сутки я в Бургундии, в департаменте Кот-д'Ор, конкретно в Нюи-Сен-Жорж, в самой северное его части, деревне Конкер. Правда, отличить, где кончается Нюи-Сен-Жорж и начинается Конкер, смогут только старожилы и почтальоны. Мой дом – на улице Сен-Симфорьен, номер 21. Не знаю, для чего пишу этот точный адрес. Все соседи по привычке называют мой дом «Шато Ролен», хотя, на мой взгляд, он никак не похож на обычные шато. Мелковат, приземист, не имеет никаких признаков замка. Обычный двухэтажный дом, солидно погрузившийся в землю. Да так, что первый этаж стал высоким цокольным. Впрочем, это не изменило его функции – там остались и кухня, и мастерская, и две комнатки для гостей. Да и кто будет что-то менять в этом двухсотлетнем шато?

Семья Ролен, хоть и не имела никакого зафиксированного документами отношения к потомству Никола Ролена, знаменитого канцлера Бургундского герцога Филиппа ле Бон, пользовалась в XIX веке большим уважением в маленькой тогда деревне. Естественно, ведь виноградники семьи находились у самой вершины холмов. О них говорили: «Их терруар – Rollin Grand Cru». И этим все сказано. Для тех, кто не знает, что особенного в таком названии, объясню попроще. Терруар – участок земли с определенными свойствами. Именной терруар, да еще и с добавлением Гранд Крю – нечто особенное. Таких участков-терруаров Гранд Крю в Бургундии около тридцати (не помню точно, кажется 33). И вина с таких участков – самые дорогие.

Конечно, виноградники и земли в деревне дробились в течение веков, частично уходя в приданое девушкам из семьи Ролен, но и к шестидесятым годам XIX века, когда глава семьи Огюст Ролен построил в Париже дом, у семьи еще оставались драгоценные участки. Огюст, также, как и его сын и внук и правнук (тоже Огюсты) предпочитал жить в Бургундии, наезжая зимой в Париж. Только после смерти Огюста V и болезни брата Мари – Антуана – в 2002 году виноградники были переданы в аренду и управление дальнему родственнику, даже не сохранившему родовую фамилию, за полмиллиона евро в год, из которых Мари досталось 200 тысяч евро, и натуральную поставку двух десятков ящиков лучшего вина.