— В центре не Перун? — шёпотом спросил я Любомира, когда мы подошли к границе.

— Так принято в роду. Заведено предками, — ответил дух. — Они дворянство приняли позже.

— Понятно.

После этого я, согласно обычаю, поздоровался с богами и обратился к родовым духам капища, следуя подсказкам Любомира.

И, стоило мне с поклоном ступить за символические ворота, духи появились.

Один вырос прямо передо мной. Огромная призрачная фигура, метров пять высотой. Статный мужчина с бородой, одетый в старинный мундир, с палашом наперевес.

— Так вот ты каков, сиятельный князь, — пробасил он, глядя на меня сверху вниз.

— Каков есть, почитаемый, — кивнул и поклонился я.

— Ну проходи, коли по добру явился.

Огромный дух отступил в сторону. На его месте тут же возник ещё один воин, в этот раз в мундире семнадцатого века, с мушкетом.

— Ваше сиятельство, — кивнул он. — Рад видеть.

— Благодарю, — кивнул я в ответ.

Духи переглянулись.

— Зоремир, родовой дух-хранитель Баранцовых, к вашим услугам, — кивнул тот, что был с мушкетом.

— Князь Велимир Куракин, — представился я.

— И впрямь нас видити! — улыбнулся большой дух. — Аз есмь Яробор.

Я учтиво склонил голову.

— Любомир сказал нам, что вы изволите приносить требу нынче? — спросил Зоремир.

— Ежели благоволите, — ответил я. И откуда слова-то такие в памяти всплыли? Но, похоже, сказал я всё правильно: духи снова переглянулись и синхронно кивнули.

— Благоволим, — пробасил Яробор.

Всё-таки бык и петух — это совсем разные создания. С быком было гораздо, неизмеримо сложнее. И дело даже не в том, что у него мозгов побольше, и он так и старался заглянуть мне в глаза. С большим трудом, но я заставил себя подавить эмпатию. Загнать её на дно сознания, и не отвлекаться от практической стороны ритуала.

Бык физически был огромен. Убить его оказалось не так просто, несмотря на тот, что тот был связан и тщательно зафиксирован в специальном деревянном устройстве.

Я старательно следовал всем указаниям Любомира и графа, который тоже принимал участие в ритуале. Размахнулся как следует, метя животному в шейную артерию. Удар, фонтан крови прямо в глаза, тоскливый рёв… но этого оказалось мало! Бык бился и метался так, что толстенные деревянные брёвна удерживающей его конструкции начали трещать.

— Ещё раз, глубже, надо позвоночник перебить! — командовал граф.

«Позвоночник?» — в панике подумал я, глядя на шею животного, состоящую из сплошных мышц.

Жаль, что на капище нельзя было использовать заклятия, тем более во время ритуала. Очень не хватало усиления! Но, видимо, и без него адреналина в кровь выплеснулось столько, что силы удвоились.

Я размахнулся ещё раз. Замер на мгновение, призывая, как учил Любомир, богов. И ударил.

В этот раз я почувствовал, что всё получилось, даже не открывая залитых кровью глаз.

А потом пришла БОЛЬ. Было гораздо хуже, чем в первый раз. Казалось, всё моё тело вывернули наизнанку, достали и оголили каждый нерв, после чего тщательно обрызгали кипятком.

Очень хотелось потерять сознание, но не выходило. И лишь когда сил не осталось даже на то, чтобы дрожать, меня, наконец, накрыло благословенное небытие.

Утром меня разбудил граф, собственной персоной. Он тряс меня за плечо и протирал лоб какой-то мокрой тряпкой.

— Н… не надо! — начал протестовать я, отпихивая его назойливые руки.

— Ну хвала богам, очнулся! — с явным облегчением произнёс граф.

— С возвращением! — добавил Любомир.

Я нехотя разлепил веки. Огляделся. Из распахнутого настежь окна веяло свежестью и запахом леса. Светило яркое солнце.

Вспоминая вчерашнее, я прислушался к ощущениям. Если не считать сонливости и лёгкой слабости, чувствовал я себя отлично! Сердце бьётся уверенно и ровно, лёгкие работают размеренно, невесомо… а в паху такое напряжение, что, кажется, нижнее бельё вот-вот порвётся!

Смутившись, я перевернулся на бок.

— Если после такой мощной требы по здоровью не разбудить до обеда, то проспать можно несколько дней, а то и неделю, — извиняющимся тоном сказал граф.

— Да… да, конечно, — кивнул я. — Спасибо!

— Жду вас за завтраком, — сказал он, после чего поднялся с моей кровати и вышел из комнаты, унося с собой мокрое полотенце, которое почему-то оказалось розовым.

Я нахмурился и оглядел свою постель. Ну так и есть: вся в крови. Интересно, меня притащили или я снова сам пришёл, просто не помню об этом?