– Темнеет, – задумчиво произносит Киган, глядя в небо.

– Пойдем прямо в посольство? – предлагает Селли. – Корабельная почта передавала, что в Порт-Наранде обстановка становится только хуже. Если они плохо относятся к морякам Алинора, то так же отнесутся и к принцу.

– Не может такого быть.

– Очень даже может.

– По моему мнению, у нас два варианта…

Киган прерывает нас, удерживая от возможной ссоры тем тоном, от которого мне особенно не по себе. Я очень сожалею, что ему не удалось попасть в безопасное Книгохранилище, где ему самое место, и приходится переживать все это с нами.

– И какие?

– Мы можем действовать неспешно, тщательно обдумывая каждый шаг, чтобы минимизировать риски. Это займет больше времени, но не так опасно. Впрочем, чем больше времени, тем больше вероятность столкнуться с новыми неприятностями. Мы также можем действовать быстро и решительно, полагаясь на то, что к моменту, когда привлечем внимание, будем уже в безопасном месте.

Я кусаю губы, пытаясь разобраться, как лучше поступить. Решения всегда принимали за меня, теперь же мне отвечать за возможные последствия.

– У нас нет времени, медлить нельзя, – говорит Селли. – Может, мне бы и хотелось все обдумать, но нельзя, дым сгоревших кораблей могли уже заметить, наверняка заметили. В этой катастрофе, без сомнения, обвинят Мелласею. Если мы не хотим допустить появления слухов о гибели принца, надо спешить в посольство.

– Я полагаю, это первое, что надо сделать, но утром, после того как выспимся, – решаю я.

– Посольство может закрыться? – хмурится Селли. – Если возникнет чрезвычайная международная ситуация? Например, война.

– В этом случае, думаю, посол будет извещена. Ее резиденцию всегда охраняют. Спешка может привести к беде, – вздыхаю я. – Мы выглядим как оборванцы, нас могут не пустить в здание и даже не передать мои кодовые слова. А у посольства нас заметят, что может быть не к добру.

Логичные рассуждения.

Это потому что я умный или мной руководит страх?

– Я согласен, – отзывается Киган. – Займемся этим утром. Надо помнить, что у нас есть преимущество: мы все видели девушку, которая хотела тебя убить, принц. А она могла запомнить только меня, вас двоих она не видела.

– Значит, мы знаем, кого искать, а она нет, – кивает Селли. – Ей неизвестно даже, что он жив.

– Именно. Поэтому никто не ожидает увидеть принца в Порт-Наранде. Мы можем продать лодку, а на вырученные деньги купить одежду, найти место для ночлега. И еду. Мы…

Он сбивается и замолкает.

Селли смотрит на него вопросительно.

– Продать лодку? – едва слышно произносит она.

Солнце скрывается за горизонтом, обе луны взошли и расположились близко друг к другу, их бледный свет падает на поверхность воды, подчеркивая усиливающуюся рябь.

Но и в этом свете я отчетливо вижу ее ресницы и поджатые губы.

– Ты сама сказала, что в Алинор на ней не доплыть. Имущество можно восстановить, а деньги нам нужны сейчас.

– Не помню, чтобы ты говорил нечто похожее, когда моя команда выбрасывала за борт твои книги. – Она отзывается, не раздумывая. – Что имущество можно восстановить.

Киган хлопает глазами, и в разговор вступаю я.

– Можно восстановить, но, конечно, не всегда. Ведь и лодка, и книги – не просто вещи. Это часть вашей жизни. Если кто и виноват, что вы их теряете, так это я. Простите.

– Все в порядке. – Селли реагирует мгновенно, будто отмахиваясь от извинений. – Я готова расстаться с лодкой, если вы оба сможете выбросить все, что у вас есть. Вам доводилось когда-то в жизни оставаться без ничего, даже без сменной одежды?

– Нет, пожалуй. – Ее реакция меня бодрит. Я готов принять удар на себя, может, это немного успокоит ее нервы. – Я ведь избалованный мальчик, ты не заметила?

– У меня есть еще одна цепочка, – неожиданно сообщает Киган, не дав ей ответить. – Лучше продать ее. Ведь лодка – все, что у тебя осталось, Селли.

Она медлит, но потом качает головой.

– Брошенную лодку через день-два заметят, это нам ни к чему. И потом, я ведь не смогу взять с собой «Крошку Лизабетт», когда соберусь уезжать.

Ее слова еще увеличили чувство вины, а оно и без того тяжелее огромного валуна.

Ради моего спасения она пожертвовала всем.

– Итак, мы продадим лодку, снимем комнату в гостинице, а утром отправимся к послу, – заключаю я. – Она переправит меня домой, а вы поедете, куда захотите: ты в Книгохранилище, а ты, Селли, например, на другой корабль отца.