Тот самый на которого оглядываются. Тот, самый на которого можно опереться и кому можно доверить свое самое беззащитное состояние – сон.

И это заслуга женщины, которая рядом. Та, от которой можно зарядиться, как от атомной электростанции. Та, которая слабого не потерпит.

Только женщины-жертвы думают про своих мужчин, что он все ее жизненные разочарования утрамбовал в мешок и горбом пригвоздил на ее спине. При этом молча продолжат мучения внутренним одиночеством, привычно тревожно просыпаясь и осознавая, что в каждый такой миг – психика и жизнеощущения с небоскреба разбиваются об дно подземного паркинга… и продолжат дальше жить по сложившемуся стереотипу – там потерпят пять минут, тут потерпят пять минут, ведь она всегда найдет способ, принять – все. Складки губ глубже врезаются, глаза сужаются, и когда от прозы недопрозы…

Это же сумасшедшая потеря энергии – мирится с тем, что имеешь.

И наблюдая, задаешься вопросами, почему?

… почему, так замогильно без изменений?

… почему, не начать опыт быть счастливой?

… почему, ведь не потому, что наслаждаются несчастьем…

А потому, что еще детьми, пугаясь внешнего мира, к которому их не подготовили, наравне с мамой мирились с реальной обстановкой и прятались в себе и не под бунтарскую музыку из финала «пролетая над гнездом кукушки».

Среди них непременно были и есть дети с огромным потенциалом. В будущем они возможно себе признаются, что все понимают, но что-то так давно случилось, чего не исправить. Поэтому, если вы не из бунтарской семьи, то пусть бунтарь начнется с вас. Измените жизненный поток. Но, чтобы это возродить в себе, ни при каких обстоятельствах не жалейте себя иначе вас начнут жалеть. И тут к жалости присоседятся и уныние, и тоска, от которых до отчаяния один шаг.

26 апреля 2024 г.

В лабиринтах… слов

Иногда поневоле, становишься свидетелем чьих-то отношений, которые развиваются на твоих глазах: на одной лестничной площадке, в одном кабинете, или когда с тобой кто-то делится, или это события в семье твоих родных. И поневоле задаешься вопросом – почему брак назвали брак? Ведь значение слова «брак» по семантике происхождения – прямая противоположность счастью.

Мне кажется первой ступенью к браку должно стоять – партнерство, т.е. надежность. И в минуты рассуждений подбирая определяющее слово, к крепкому браку, ассоциативно хочется сказать, что партнер должен быть адекватный. Нет безупречных. Впереди целая жизнь! Которая одна и не понарошку, не на прокат и не в черновик.

По сути, даже сказки начинаются со слов «жили-были». Не просто жили, а и были. Потому, что «были», это события на прочность. Жить и быть. Сегодня и сейчас. Завтра и до конца.

Иногда так и хочется «кому-то» сказать, что «иногда» приходится делать, то, что не хочется, и в этом тоже «жить и быть». А вот в их «вот бы» – слышишь больше сожаления от собственной несамостоятельности, от вздорности обстоятельств, в них сквозит какая-то эмоциональная самозащита и, что это их «вот бы» бессмысленная фраза, которая не в состоянии что-либо изменить.

И их обобщающая «в принципе», несет некую спасительность, когда, выкручиваясь понеслось словоблудие, что – «теоретически в принципе никто не возражает», что «в основном в принципе все согласны», т.е. в целом и в общем по сути…

Или «посмотрим» – брошено в воздух, чтобы ничего не обещать, или отмахнуться, когда не можешь сказать «нет», да «там видно будет, увидим…», а кто-то так выражает отказ.

2 мая 2024 г.

Девяностые

Соня ехала, раздраженная непогодой, с мыслями, как жить? Ваучеры, талоны, череда бесконечных очередей, зарплата, выраженная в чем угодно, но не в денежном эквиваленте. Все надоело. Домой не хотелось, как, впрочем, никуда вообще. Дома дети и не обремененный комплексом безденежности муж. «Может, к Жеке? Нет, домой. Сэкономлю кучу времени», – подумалось сквозь усталость.

– Привет, что смурная? Уволили? – засыпала вопросами выходившая из подъезда Тамара. – Твой дома.

– Постоянство однообразия только радует, – саркастически проронила Соня, освобождая заднее сиденье машины.

– А говорят, плохо живем. Смотри, какой чай, в баночках, это вам не 36-ой. А порошок-то импортный. – На соседку враз накатилась желчь и она криво усмехнулась вслед.

Дома как всегда – прибрано, постирано, готовый ужин, рабыня Изаура, томящая телевизор, хозяйственный муж, благовоспитанные дети-непоседы, хулиганы, всего понемногу.

– Устало выглядишь. – Освободив ее от сумок, Алик поцеловал. Ему всегда хотелось о ней заботиться, создавать уют, оберегать от физических нагрузок. Еще он ее ревновал, едва стрелка часов перешагивала рубеж конца рабочего времени, не находил себе места. Хотелось куда-то мчаться, занять себя чем угодно и не думать ни о чем. Он не доверял не ей, он ревновал ее деловые качества и это не давало покоя.

Соня, проходя в спальню, выключила телевизор, сериалы досаждали. Накинув халат на голое тело, прошла в ванную. Под душем наслаждалась струящейся теплой прохладой. Доносившаяся сквозь шум воды рваная информация мужа, сервирующего стол к ужину, отвлекая раздражала. – Валерка приезжал. У них главного инженера на два года стажировки в Германию забросили. Зарплата, тринадцатая, премиальные и за вредность 40% надбавка. Вот теперь и думаю, как ты справишься с хозяйством-пацанами? Будет ненормированный рабочий день, плюс командировки. Может, как Тамара дома посидишь?

Накинув халат и небрежно обмотав полотенцем волосы, не выключая душ неслышно вышла из ванной. Не хотелось лишних движений, вредность заела. Нет желания отвечать, реагировать на нескончаемый монолог. В зеркало из коридора наблюдала отражение мужа. Он, неторопливо, в фартуке, с полотенцем наперевес, что-то нарезал-натирал и пробовал. Ей завидовали соседки охая-ахая, как он гоняет с пылесосом, ненароком роняли, – «муж золото, и она счастливая, ничего по дому не делает». У самих избыток, но с тряпкой по дому рассекали сами. Первое время ей это положение вещей нравилось, но быстро поняла, каждый должен заниматься своим делом. Она много работала не оттого, что нравилось всем заправлять, это потребности достойной жизни, пазлы которой – детские секции-репетиторы, интерьер, перчатки-духи и уже не служебная машина, а что-то большее – свобода и независимость. «Может, она банальная мещанка? А он благородно оберегает ее от нагрузок, бытовых проблем. Надо признать, он круглый год занимается бытом, а она со всесезонным маникюр-педикюром, мало, что для него как рояль в кустах, так еще вечно недовольная стерва.» Войдя на кухню, обняла мужа и прошептала, – Прости, пожалуйста.