– Отпустите машину. Рашид отвезет вас. – властный голос. Это настораживало.

– Я свяжусь с тобой. – кивнула Гайни водителю. Остановив взгляд на Рашиде, подумала, конечно, он не раз ее возил, но тем не менее почувствовала себя обезоруженной, что не говори Нелля на своей территории. «Ну, что ж, будем знакомиться», ее давно точил интерес к невидимой миссис Х. И с маской уверенности развернулась к ней, сумев скрыть внутреннее ликование. Нелля была высокая, дылдловатая, плоская. На голове бесцветный жиденький пучок. Черты лица невыразительные. Глаза щелочки. Ни ресниц, ни бровей. Дело принимало интересный оборот.

Расположились в саду. На столе чайные приборы на двоих, салфетки. В отличие от Арлана, окруженного тьмой людей, она была одна, чье-либо присутствие в доме и по периметру не чувствовалось. Вокруг улеглись два бультерьера с микроскопическими глазками, противно розовыми обводами морд-ушей. Коренастые, чувствовалась мускулистость натренированного тела.

– Ты, наверное, в курсе, – неожиданно Нелля перешла на «ты», – что Арлан, охотник. Он предпочитает охоту на кабана. Любит один на один. Охота на кабана, это наука, целая математика. Здесь работает расчет на массу факторов в том числе и на место, и ветер, который не предугадать. Как-то зимой в сумерки, уверенный, что на прикормленную кромку залесья придет кабан, Арлан оказался один на один с секачом и тремя свинками. Он выиграл на дистанции и точном попадании в жертву. Одна свинка отбежала. Но две матерых не сдвинулись. Их взгляд говорил, они рассчитывают расстояние и удар. Арлан понял, до ближайшего дерева не добежать, время идет, а потеря его – значит быть нанизанным на клыки. Не сводя с них взгляд, он, плавно приподнимая ногу, вынул из голенища нож и устрашая, забряцал им по ружью. Свинки, отойдя, втроем ушли в лес. – Резко сменив тему и голос, Нелля продолжила. – А собаки мои. К Арлану не имеют отношения. Я единственная кому они подчиняются. Это та порода, которая если сожмет челюсти, то без команды хозяина их не разомкнет…

– По-вашему, я жертва. Ваши слова звучат как угроза.

– Говорю, как есть. Не тягайся со мной. Отдохнула в нашем городе и возвращайся с богом. Он от меня не уйдет. Всего делов-то, погулял слегка.

Гайни не отвечая, задумчиво рассматривая ее некрасивость, искала ответ, почему Арлан женился, взяв ее с ребенком?

– Кто ты против моего могущества и денег? Никто. – продолжала Нелля.

Ну, уж если говорить, кто из них-кто, то Нелля из простой семьи, а она с Арланом из одной корзины. Так почему он на ней женился?

– В противном случае, тебя не найдут. – Нелля не ерничала, была спокойна, без улыбки.

Гайни поняла, если сейчас не отказаться от Арлана, выйти из дома шансов мало. Ей и впрямь с возможностями Нелли не тягаться, кто она напротив нее. Ну, хотелось адреналина, получила? Что теперь?

– Я оставлю вас. Пейте чай. У вас есть время принять решение. Надеюсь, расстаться с вами и жить в разных концах наших необъятных степей.

«Острит мерзавка», – думала Гайни, провожая ее взглядом. «И ведь эти яйцеголовые не дадут сбежать», глянула она на бультерьеров. Как никогда захотелось неограниченной власти. Ведь именно безнаказанность развязала руки Нелли.

– Надумала? Разбегаемся или в бане попаримся?

Гайни встретила высокомерную усмешку и неожиданно ответила, «что ничего не имеет против выпарить из себя всякую хрень и окатиться ледяной водой».

Нелля широко рассмеялась, – Ну, в баню, так в баню.

Оставив ее в предбаннике, Нелля вышла за холодным квасом. Гайни присела на лавку прикрыв глаза от собственного бессилия и услышала, повернулся наружный замок. Она подошла, нажатием опустив дверную ручку убедилась, дверь не поддалась, она в ловушке.

– Не ожидала от тебя такой наивности. Ты отказалась от шанса. Отсюда не выйдешь.

Послышались удаляющиеся шаги. В происходящее не верилось. Вздор. Гайни пробежалась по бане. Окон и дверей нет. Кричать не позволяла гордость. Мысль, что Нелля только этого и ждет, сдерживала порыв и действия. Стало страшно. Послышалось сипение, которому не придала значения, но через мгновение поняла – это газ. Сомнений нет, Нелля поставила точку. Бегать не имело смысла. Нельзя терять силы. А для чего эти силы, если закрытую дверь не открыть, на это сил не хватит, береги их не береги, бессмысленно. Обхватив голову руками, села на лавку. Бессмысленно сопротивляться. Бессмысленно верить. Бессмысленно идти против силы, вот правда. Может не бессмысленно молиться? Но, она не знает ни одной молитвы. «Господи, если ты есть, помолись за меня, я ведь даже не родила.» Отчаянно думая, «что же там говорили? Отче наш… а дальше… о, это христианская молитва, а я мусульманка. О, Аллах прости, я не вероотступница, просто поверь и помоги. Отче наш на небесах, мой Аллах Всемогущий, простите и умоляю вас, просто помогите.» Внезапно опоясала пульсирующая головная боль, почувствовалось удушье, подкатила тошнота и кашель. Не осознавая, что это асфиксия, хотела вскочить, но ноги подогнулись. Она мысленно просила богов о милости и прощении, проваливаясь, будто утопая в перине. Показалось, кто-то вбежал. Ворвалась стена прозрачности. Мысль спасения жадно глотнула воздух. Почувствовала себя в чьих-то руках.

Очнулась в номере гостиницы. Арлан у окна разговаривал с врачом. Из кисти руки под лейкопластырем выглядывала игла системы. Прикрыла глаза. Слушала разговор. Всполохами вспомнился вчерашний вечер и засыпая подумала, ее спас Арлан. Окончательно в себя пришла к вечеру. Исчезла тошнота и головная боль. Хотелось холодной воды из-под крана. Хотелось с трамплина, вытянувшись струной, разбить упругую гладь воды и, приняв обжигающий холод, спуститься на глубину. Хотелось хруста накрахмаленных простыней и длиннющего батиста белой кружевной ночнушки. В комнате она одна. Шаги Арлана слышались из комнаты отдыха. Откинула одеяло. Попытка встать твердо поставила ее на ноги. Подошла к окну, наблюдая за жизнью города, ужаснулась, что могла этого не увидеть. Какая дура, но кто из них дура додумать не успела. Открылась дверь.

Арлан, пройдя спальню и подойдя, прижал ее к себе.

В номер принесли ужин. Арлан поставил перед ней глубокую чашку с черной икрой, сказав, отныне она будет ее есть ложками, пока икра ей не надоест. После ужина сел в кресле напротив, подоткнув под нее подушки, прикрыл ее ноги пледом. Она не разрешила закрыть балконную дверь, было важно слышать щебет-топот, голоса-гомон, звуки клаксонов, свист гаишника. Арлан рассказал историю работника с плантации, иногда впадавшего в белую горячку. В такие моменты его привязывали к кровати и включали суры из Корана. Бедолага, выворачиваясь из тисков, кричал: «он бежит, бежит…». А во вменяемом состоянии описывал, как под суры из него деру давал шайтан. Так Арлан поверил в Аллаха и силу Корана. Вчера, мчась в город, он молился, и Всевышний услышал его.