– Слушайте, ну… – начал первый помощник. – Раз такое дело… по-моему, самое очевидное – это в первую очередь отправить в сон тяжело раненных.

– Отличная идея, – со злым сарказмом сказал громко боцман, но продолжать не стал. Понимал, что мысль правильная.

Первый помощник презрительно глянул на него и повернулся к врачу:

– Это вообще как? Возможно? Не повредит?

Она задумчиво сказала:

– Полезно, конечно, не будет, но… Я бы так и сделала. Только… почему тяжёлых? Матроса-три тоже стоит отправить.

– Серьёзно? – спросил боцман.

Врач только виновато развела руками:

– Реабилитация проходит хорошо… физически. Но парень страдает от ПТСР. Сон беспокойный, постоянно уходит в себя. Зачем ему мучиться весь полёт?

Боцман тяжело вздохнул, прикрыл лицо руками и тихо выматерился в ладони.

– Так что? Раненые? Возражения? – Капитан подождала, особенно внимательно глядя на боцмана. Тот молчал. – Нету. Это четверо, половина капсул. Нужно ещё четверых.

Мне показалось, капитан лукавила, что списка нету. Как минимум, был план, просто озвучить его она поручила другому. Первый помощник опять заговорил:

– Ещё можно срезать по одному из каждой службы… Полёт ожидается спокойный, где-то что-то переработаем, но в целом задача решаемая.

– Решаемая, – саркастично сказал боцман. – Я смотрю, у тебя, первый помощник, всё просто, да? Из матросов – я и матрос-два остаются. Из инженеров – двое и фиттер. И мы, и они ебанёмся тут полёт обеспечивать. Зато офицеров у нас аж четверо. На весь экипаж. Но срезать будем по одному от каждой службы… Заебись придумал, чё.

– Ты как разговариваешь с офицером!? – возмутился первый помощник.

– Как могу и умею! Отлезь на хер, хлыщ. – Он повернулся к капитану. – Капитан… ты знаешь, что я работник понимающий и лояльный… Но только пока мне понимания хватает. Потом и лояльность немного… – Он покачал неопределённо рукой. – Похрамывать начинает.

– Ты прав… по сути. Но часть задач матросов возьмём на себя мы.

– Мы – это офицеры?

– В том числе. И чтобы никто не возмущался, – она обвела всех присутствующих взглядом, – от нашего состава мы отправим в анабиоз половину. Второй помощник уже сегодня начнёт готовиться, первый – когда войдём во вне-пространство.

Боцман даже хохотнул, а остальные заулыбались украдкой.

– Это что ж мне, подарок, что ли? Так день рождения был уже.

– Это чтоб не поубивали друг друга, пока долетим, – мрачно ответила капитан.

– Эх… – нарочито мечтательно сказал боцман. – А может, второго помощника позже замаринуем, а первого сейчас?

– Слышь, ты, хамло! – начал первый, но капитан примиряющие подняла руку, а боцмана строго одёрнула:

– Боцман! Субординацию хоть пытайтесь поддерживать, ладно? Двоих мы выбрали, нужны ещё двое.

– Я могу, – подал голос сокоординатор-два.

– Доброволец, – ответил презрительно боцман.

– Боцман! – капитан уже злилась. – Нет, ты не можешь, – это уже сокоординатору. – С тобой вообще отдельный разговор. По сути, ты теперь становишься координатором. И… обязан весь полёт быть активным.

Новоиспечённый координатор лениво махнул рукой, в том смысле, что как хотите.

– Ну, экипаж… – устало попросила капитан. – Давайте предлагайте варианты. Можно не сразу в анабиоз лечь, а как выйдем во вне-пространство… Нам нужно ужаться до одиннадцати, а то потом будем голодать.

Боцман и первый помощник ещё пару раз ругнулись друг с другом, пришлось даже старпому вместо капитана на них прикрикнуть, и дальше обсуждение пошло вялое. Отправить в анабиоз предложили почти всех. Но кока не отдала капитан, сказала, что, с учётом нехватки питания, отправлять ту в анабиоз странно, и предложила специалиста по ПИ. Мотивировала тем, что у неё у самой есть квалификация, и она может интеллектуальщицу заменить. Все были вроде бы не против, но потом вспомнили, что в этом полёте ассистент нестандартный, круизный подтип, и интеллектуальщицу оставили. Кто-то ещё пошутил про фиттера. ПИ-специалист сильно смутилась, а мы с капитаном поморщились. По понятной причине слухи о том, кто с кем спит, нам не нравились.

Фиттера тоже предлагали, но его не отдал инженер, сказав, что в полёте всегда что-то ломается, а ждать, когда он оклемается после анабиоза и сможет чинить, просто опасно. Ещё капитан сильно сопротивлялась, когда предложили меня, но я сам не стал отказываться – не потому, что хотел в анабиоз. Просто было очень стыдно, учитывая, что про наши с капитаном встречи и так уже шушукаются.

В итоге договорились, что, помимо троих тяжелораненых и матроса-три в анабиоз погрузят второго помощника – сразу, а первого, меня и ветеринара – потом, уже на стабильной фазе полёта.