Шрифт:
– Она не может быть убийцей! – воскликнул в защиту Виты Убаюкин. – Её явно хотят подставить, это же и дуг’аку понятно!
– Тогда скажите вашу версию того, что могло произойти. У меня в подозреваемых все, но улики указывают...
– А моя вег’сия, что это ты – убийца, и г’ешил играть в следователя, чтобы сокг’ыть свои улики!
– Со мной всё это время находились Элла и Илона, я ничего не мог сделать.
– Ты специально дег’жал их возле себя, чтобы сделать вид, будто ты чист и невинен! Как ты можешь доказать своё алиби?!
– Почти у всех, в том числе и у меня, очень шаткое алиби, но многие улики указывают и на Сэмюеля, и на Виту одинаково.
– Ты...
Макса перебил внезапный грохот из комнаты возле номера Такуты. Все устремили взоры в ту сторону; Стюарт с осторожностью подошёл к двери и потянул за ручку. Дверь поддалась и...
Глава 4.2. Тринадцатый игрок
...и из комнаты вывалился невероятно высокий крупный мужчина, от которого рьяно пахло мылом, и, упав на пол, он прошипел от боли. Неизвестный был длинноволосым брюнетом со странной причёской с колтунами, огненно-оранжевым правым глазом (второй глаз его отсутствовал), продолговатым шрамом на левой стороне лица, левым порезанным ухом и густой чёрной бородой с мощными бакенбардами. Одет он был в многослойное шерстяное испестряющее старое тряпьё и фиолетовую бандану.
Незнакомец с примесью удивления и испуга вскочил на ноги и посмотрел на всех, зажавшись в дверной проём, что по сравнению с его габаритами казался маленькой арочкой.
– О, чёрт возьми, я попался! – пробасил он. – Вы... вы же не будете меня прогонять?
– Что вы здесь делаете? И... кто вы?! – вопросил ошеломлённый Стюарт. Он совершенно не думал, что помимо его коллег с ними в запертом здании мог находиться незнакомый человек.
– Ну, я... я украдкой, тихонечко, как мышечка, прокрался сюда, чтобы переночевать, а то на улице холодрыга!
– Так, ясно... А кто вы?
– Я? Я человек с говорящей фамилией – Лев Бездомник! – он театрально поклонился и посмеялся. – Ну, я рад, что вы меня принимаете и не прогоняете!
– А некуда прогонять-то, – сказал актёр Борис Феодов.
– Спасибо, спасибище! – он с тряской пожал Борису и Стюарту руки, ибо они находились поблизости. – Вы только никому не говорите, что я тут; я хочу ещё немного погреться, а потом дальше пойду странствовать и скитаться по этому бренному и жестокому миру!
– Ага, только говорить-то тоже некому!
– Как это, некому?
– Ёмаё! Ну, дружище, ты попал!..
И Борис вкратце пояснил ему всю ситуацию, в которую они всей толпой попали. Лев во время рассказа страшно бледнел, потом краснел, зеленел, а напоследок посинел и испуганно икнул.
– В смысле смертельная игра?.. Вы так не шутите со мной!
– А мы не шутим! Мы сами в шоках. Вон, в столовке труп валяется, а пахнет-то как там!..
– Его уже отнесли в комнату, – сказал поэт Гюль Ворожейкин.
– В любом случае труп у нас имеется. Осталось отыскать убийцу, пока нас всех тут не прирезали.
– Сказать-то легко, на деле это ой как сложно... – прошептал Пётр Радов, сняв шляпу. Он хоть и казался спокойным, на деле тревога рвала его сердце в клочья, как и у всех присутствующих.
– Скажите, Лев Бездомник, – вмешался в разговор Стюарт. – Что вы делали в последнее время?
– Ну... Я вчера забрался сюда, пока никого не было, и всё это время сидел в комнате, боясь, что меня найдут и выгонят.
– То есть вы не выходили из комнаты?
– Нет! Совсем нет!
– Может, слышали что-то странное или...
– Нет, я спал, как убитый! Я не убивал никого, и уж тем более не подставлял никого! Как я, такой грузный и большой, мог совершить убийство без внимания?..
– Ну, здесь я с вами соглашусь, но всё же из-под подозрения вы не выйдете.
– А вы что, типа, следователь?
– Можно и так сказать. Я в своё время учился на следователя.
– О-о-о, как тут всё серьёзно! И чёрт побрал меня прийти сюда!
Лев раздасованно топнул ногой, отчего пол немного пошатнулся.
– Коллеги, прошу прощения, что так невовремя... – начала внезапно побледневшая хореограф Лебедина Грацозина. – Но никто не хочет есть? Я понимаю, что все сейчас на нервах, но нам следовало бы перекусить хоть чем-нибудь, прежде чем заниматься умственной деятельностью. После обеда можем ещё раз осмотреть место преступления и тело убитого, а затем поговорить и обсудить то, в чём мы участвуем, ещё раз.
– Да, вы правы, – согласился актёр Максим Убаюкин. – Думаю, для нас еду припасли.