Я не один. Со мной живёт Тоня. Она помогает мне. И тебе не о чем беспокоиться. Мы будем под её строгим присмотром. Я тебя не трону, если ты об этом. Да и не в том я положении.

Едва дочитав, получила ещё одно сообщение:

Приезжай. Я и правда хотел съесть с тобой это мороженное. Не сезон, конечно. Но оно нереально вкусное. Хотя бы на час? На полчаса. Я у себя. На квартире.

— На час? — шепнула, медленно выдохнув. И спрятала телефон в карман куртки. — На полчаса. Просто узнать как он и… поблагодарить. За папу.

Она ведь хотела этого? Хотела. Хотела сказать спасибо за то, что её папа сейчас чувствует себя гораздо лучше. Это ведь Стас похлопотал о месте в центре? Да, она его об этом не просила. Но ведь и он ничего не просил взамен?

Этот визит… это будет просто жест благодарности. И только.

Не влей она в себя сегодня бутылку шампанского, вряд ли бы сейчас бежала вниз по ступеням. Вряд ли бы нервно топталась на остановке в ожидании автобуса. Вряд ли бы вообще ответила ему на сообщение.

Да… это всё алкоголь. Только он. Не она.

Кристина упрямо поджала губы и перевела взгляд на руки. Замёрзшие, они покраснели, а кожа стала в разы чувствительней. Пытаясь их согреть, принялась растирать ладони и дышать на них. Но лучше не становилось.

Замёрзла. Очень.

Ветер усилился, вызывая дрожь и зубную дробь.

Она слышала как щелкал в кармане её телефон, но даже не думала читать входящие. Хотя знала: это Стас. Он продолжал присылать ей сообщения всё это время.

Будь осторожна. Уже темно.

Тебе нужно было ехать на такси.

Ты где? Всё хорошо?

Ты всё-таки на автобусе?

Чёрт! Тина, напиши хоть что-то!

И вот снова. Телефон в кармане разрывается. Но уже от звонка. Вздохнув, девушка всё же вытащила мобильный. И, убедившись в том, что это Холодный, нервно провела языком по обветренным губам.

— Да? — тихо спросила и подняла голову, рассматривая многоэтажку перед собой. Горящие окна образовывали рисунок, напоминающий по форме самолёт кукурузник.

— Ну, наконец-то! Что с тобой?! — взвинченно спросил, услышав её голос. — Почему на сообщения не отвечаешь? Где ты?

— Я здесь, — попыталась угадать, где его окна. Но… это было почти невозможно. Она уже и не вспомнит квартиру. И даже этаж.

— Тина? — уже спокойнее. — Все хорошо? Где здесь?

— Я напротив твоего дома, — сказала прямо, — но уже сомневаюсь в том, что приняла правильное решение. Я, наверное, не должна была этого делать.

Стас ничего не отвечал. Она слышала его размеренное дыхание в трубке, и продолжала собирать пазл из окон, где горел свет. Мысли, одна за другой проносились в голове, полной тумана. А сердце… кажется, оно просто притихло. Чтобы дать ей хоть какой-то шанс на решение. Верное решение.

— Холодно, — сдавленно произнесла в трубку.

— Я знаю, — ответил спустя пару секунд, — я сейчас скину тебе… номер дома, подъезд, этаж и квартиру. Если вдруг ты не помнишь. Хорошо?

— Я не помню, — немного заторможенно.

Казалось бы, дорога и холод должны были привести её в чувство. Должны были хоть немного проветрить голову и развеять алкогольный дурман… но нет. Она чувствовала себя так, словно всю дорогу продолжала цедить игристое.

— Я скину сообщением. И буду ждать. Слышишь? — сказал это так, словно давал ей шанс. Не сердце, а именно ОН давал ей шанс развернуться и уйти. Хотя только и делал, что повторял про себя: приди… пожалуйста, приди.

— Слышу.

— Хорошо.

Поверить не мог. Просто в голове не укладывалось, что она здесь! Что она приехала! Он, конечно же, надеялся на то, что сможет её увидеть, но всё ещё не верил, что Тина согласилась на это. Без бесконечных уговоров, шантажа и прочих уловок.

Что это?

Только бы не жалость.

Потому что он этого не вытерпит. Не сможет ей даже в глаза посмотреть, если её взгляд будет полон жалости. Это… унизительно.

Стас думал о том, чтобы написать Кристине большую половину дня. Проводив Лёву, не мог больше думать ни о чём. Снова и снова возвращался к тому, что прокручивал в голове все события, словно киноленту. Последние несколько месяцев. С того самого дня, как впервые её встретил. И ведь не планировал ничего, кроме секса. Раз. Ну, может два или три. Только секс и ничего больше.

Когда это случилось?

Когда он понял, что эта рыжая девчонка так прочно поселилась в его башке? Когда обычный азарт сменился на беспокойство? На маниакальных старх потерять её? Упустить из виду? Когда он стал обращать внимание на мелочи, которые заставляли смотреть только на неё? Когда, мать её, Тина стала центром его вселенной?!