— Спасибо!

Закусив губу, Кристина задумчиво посмотрела на спину удаляющегося молодого человека. Когда входная дверь негромко хлопнула, девушка перевела взгляд на Тоню, которая уже собрала на большом подносе завтрак. На тарелках красовалась каша, украшенная ягодами облепихи.

— Возьми, — Тоня поставила поднос перед Кристиной, — отнеси, пожалуйста. А я через пять минут кофе принесу.

Вот так вот… приехали…

Докатилась до того, что теперь носит Холодному завтрак в постель. И ведь не откажешь.

— Хорошо.

Поднялась на ноги и, схватив поднос, уверенным шагом направилась в спальню к Стасу. И нетрудно было догадаться, с каким выражением лица он её встретит. Его кошачья улыбка была предсказуема.

— Завтрак в постель? От тебя? — Пропел, поправляя на талии одеяло. — К хорошему быстро привыкаешь…

— А ты не привыкай, — проворчала в ответ и поставила поднос на кровать.

— Легко сказать, — усмехнувшись, Холодный проследил за тем как она стушевалась перед ним, пряча глаза. — Я, кстати, телефон твой нашёл. Точнее, Вадим. — Стас продемонстрировал мобильный в своей руке и, не пожелав ей возвращать пропажу, спрятал его под одеялом. — Отдам, когда позавтракаем.

— Ты не меняешься, — процедила, кривя губами.

А он, проглотив раздражение, натянуто улыбнулся. Потому что буквально минуту назад пялился на экран, яростно выдыхая и читая имя "Артём" над входящим сообщением.

Что, блядь, между ними? Какого хера он ей написывает с утра пораньше?!

— Ты ошибаешься, — ответил ей в той же манере. — Поправишь подушку? Пожалуйста?

Вздохнув, Кристина подошла ближе. Без задней мысли наклонилась, протягивая руки и обхватывая пальцами подушку с обеих сторон. Но замерла, почувствовав на предплечье прохладные пальцы Стаса. Дыхание оборвалось, когда он мягко сжал её руку, удерживая рядом.

— Стас, — с придыханием назвала его имя. Сама того не осознавая, продемонстрировала свою беспомощность перед ним. На секунду она потерялась. Мысли взрывной волной вынесло из головы, оставляя после себя пустоту. В груди всё спёрло.

— Ты не представляешь как сильно я хочу тебя поцеловать, Тина, — хрипотца в голосе выдавала волнение. — Так, что скулы сводит.

— Стас, отпусти, — боясь делать резкие движения и причинить ему боль, она просто ждала, когда он её услышит.

— Просто поцелуй? Один? — Чёрные глаза остановились на её слегка раскрытых губах. Они едва заметно подрагивали.

— Нельзя, — сама не знает, почему произнесла это шёпотом. Так, словно не хотела, чтобы её услышали.

— Почему? — искренне недоумевая, он несильно потянул девушку на себя. Она пискнула, упираясь ладошкой в подушку.

— Что… что за вопросы? Просто нельзя. — Полуоглушённая, пыталась удержать равновесие и не завалиться на него сверху.

— А ему? — процедил, не отрывая взгляда от её губ. Вдыхая запах ментола и проводя языком по своим губам. — Ему можно? — Невольно его пальцы сжались сильнее.

— Что? — Нахмурившись, начала копаться в собственной голове.

— Артём? М? — Его лицо почти моментально стало каменным. — Ему ты позволяешь? Что между вами?

— Да о чём ты?! — Захотелось сжаться от этого взгляда. Превратиться в пылинку, которую никто не заметит.

— Тогда какого ляда этот мудила написывает тебе с самого утра? — Всё ещё пожирал голодным взглядом её губы. Мысленно погружался языком в её рот. Жёстко, будто наказывая за то, что она всё ещё НЕ ЕГО.

— Ты… ты что? Копался в моём телефоне? — застывший в воздухе гнев, ядовитыми каплями пропитывал кожу.

— Ты не ответила… что? Есть что скрывать? Ты перед ним теперь ноги раздвигаешь? Я же слышал тогда ваш разговор. От первого до последнего слова. — И с каждой секундой пальцы на её предплечье стискивались крепче. Теперь она чувствовала боль.

И, дав волю скопившейся в ней обиде, выпалила:

— Даже если так! Что?! Что дальше? — каждый раз удивлялась тому, как быстро этот человек меняет маски. Казалось, что у него их целая коллекция. И Стас виртуозно смахивает одну и цепляет следующую.

— Ты… — сдавленно произнёс и, наконец, посмотрел ей в глаза. И стало невыносимо больно. Там, под рёбрами всё сжалось до крошечных размеров. Так, словно каждый орган выжимали с такой яростью, что становилось невыносимо это терпеть. — Врёшь.

— Не вру, — холодно произнесла, чувствуя как его пальцы медленно разжимаются на её руке. — И не собираюсь перед тобой оправдываться. Это моя личная жизнь и ты не имеешь к ней никакого отношения.

— Сука, — прошептал, нехотя разжимая свои пальцы.