И уставилась на него, то есть на меня, с нехорошим прищуром:

– А позвольте-ка узнать, молодой человек, кто вы такой, и что тут забыли?

Поскольку Андрей был в отключке и ничего подсказать не мог, я вспомнил то единственное, что не вылетело из моей головы при виде Марии Михайловны.

Намертво вбитый устав, то есть:

– Разрешите представиться! Седов Фёдор Андреевич. Для зачисления в училище прибыл! – отрапортовал я, выставив перед собой папку с документами, как щит.

– Кто будет зачислен в училище, а кто нет, здесь решаю я! – отрезала Мария Михайловна, глядя на меня с ещё большим подозрением. – А вы, молодой человек, просто прибыли на собеседование.

– Так точно! На собеседование! – отчеканил я.

И понял, что выбранная тактика топит меня не хуже вступительных экзаменов. Прищур раскосых глаз проректора стал совсем нехорошим, а губы сжались в тонкую полоску.

– Послушайте, Седов! А ну-ка прекращайте эти воинские замашки! – потребовала Малая М.М.

А для убедительности ткнула ухоженным пальчиком с маникюром цвета «кофе с молоком» мне в папку на уровне груди:

– Что это вы тут развели царскую армию? Нормально общаться не умеете? Вчера ещё с саксами воевали, в окопах кашу ели?

– Так… Вчера не воевал. Три дня назад воевал. Не с саксами… – опешил я, глядя в её безжалостный азиатский прищур и осознавая, что пощады не будет.

– Прекращайте!

– Так точно… – растерялся я, уже видя, что Малая вот-вот выставит меня вон, и что я сам приблизил этот миг ещё на шаг. – Виноват…

Прищур проректора опасно дёрнулся, а бровь поползла вверх.

– Исправлюсь… Ой… Дерьмо!..

В этот момент бровь Марии Михайловны вернулась на место, глаза перестали напоминать чёрные чёрточки, а губы искривились в приветливой улыбке:

– С последним утверждением вы, молодой человек, определённо стали ближе к академическим кругам нашего царства! – довольным голосом заметила она.

– Прошу прощения, Мария Михайловна! Само вырвалось! – краснея, извинился я.

– Ну раз уж из вас ещё способна вырваться нормальная, хоть и вульгарная человеческая речь… Давайте вашу папку, Седов! – Мария Михайловна требовательно выставила руку вперёд, ладонью вверх.

Я осторожно отвёл от рубашки свою единственную защиту против этой гарпии… И так же осторожно водрузил её на маленькую, но цепкую ладошку. А проректор, ловко перехватив папку пальчиками, указала ею на распахнутую дверь и тоном, неуловимо напоминающим нашего сотника, гаркнула:

– В кабинет!

И я двинулся в логово этой смертельно опасной твари.

– На стул! – за моей спиной грохнула дверь. – И сидеть!

Стул в кабинете был единственный. Он стоял прямо перед столом проректора. Обычный стул, но очень неудобный: как будто специально созданный для тихих малозаметных пыток. С металлической спинкой и маленьким круглым сиденьем. Я прямо как наяву представил, что поперечные прутья на спинке вот-вот вопьются мне в позвоночник… И осторожно примостился на самый краешек сиденья.

А проректор, обойдя стол, по пути скинула сумочку и висящей на сгибе локтя пиджак. И с довольным видом утонула в необъятном и несомненно удобном кресле, закинув ногу на ногу и листая папочку с моими данными.

Я туда заглядывал. В папочку, то есть. В самом начале шли мои оценки из гимназии. А также графа «личные победы в конкурсах и олимпиадах», напротив которой было всего одно слово: «ОТСУТСТВУЮТ». А далее – короткая справка о том, что «служил, не привлекался, не отличился» и немножко медицинских данных.

По мере чтения взгляд проректора становился всё грустнее, а лицо принимало скучающее выражение.

Но вот потом, когда она открыла последнюю страничку… Тут наконец-то на личике Марии Михайловны засияла однозначная заинтересованность:

– Боевое Рождение? – она посмотрела на меня так, будто разглядывает что-то, хоть и малоприятное, но, как оказалось, полезное. – Выжил при нападении Жнеца? Вот ты?

В этот момент я снова ощутил себя маленьким Федей, который впервые сморозил чушь у доски. А над ним возвышается его первая учительница, и её прямо-таки переполняет праведное возмущение.

– Ну это был маленький жнец… – зачем-то попытался оправдаться я, бережно храня остатки достоинства. – Уставший уже…

– Ага, приунывший! – кивнула Мария Михайловна.

А затем отложила мою папочку на стол и на миг застыла, внимательно меня разглядывая.

После чего тяжело вздохнула, элегантно взмахнула ножкой, меняя позу, и выудила из сумочки… Неплохой такой противоударный мобильный терминал «Урал-СЦ-2029-7А», который обычно использовали подразделения спецназначения для защищённого канала связи.