Но случилось невозможное.

Датч и Кейди — как масло и вода, но каким-то образом они нашли общий язык.

У меня ситуация другая.

Гораздо сложнее.

Впечатляющий шквал знаков «Не входить».

Чёрт, а мне нравится вторгаться туда, где мне не место.

— Что не так с тем, что я сказал?

Датч хмурится.

— Ты сентиментален.

— Нет, не сентиментален.

— Тебе нравится Каденс…

— Я люблю Каденс.

Брызгаю на него ещё водой.

— Уберите от меня этого женатого мужчину. Он превратился в ничтожество.

Датч отпрыгивает назад, чтобы не попасть под брызги, и хмурится в мою сторону.

— Я все ещё могу сломать тебе шею.

— Хочешь увидеть сегодня больше трупов?

Датч думает об этом и ворчит, отступая.

Любовь должна была смягчить его, но не сделала этого. По крайней мере, не по отношению к нам.

К Кейди?

Парень — лапоть.

Для всех остальных он такой же ворчливый и грубый, как и раньше. Может быть, даже более, чем раньше, когда у него есть семья, которую нужно защищать.

Я знаю, что он серьёзно относится к этому — быть мужем. Может быть, даже отцом когда-нибудь…надеюсь, скоро.

Из нас троих Датч наиболее готов к такой жизни.

— Как Кейди держится? — Спрашивает Финн.

— Она настаивает, что с ней все в порядке, и хочет все делать сама.

— И поэтому ты здесь, пьёшь с нами, а не в её квартире, помогаешь ей собираться?

Датч хмурится.

— Она сказала, чтобы я возвращался домой. Сказала, что я дышу ей в затылок.

— К твоему сведению, женщины никогда не отталкивают меня, когда я дышу им в затылок.

— И поэтому я видел, как мисс Джеймисон разрывала тебя на части на парковке?

Трогательно, брат.

Я делаю глоток, чтобы не признать поражение.

Датч смотрит прямо перед собой.

— Кейди хочет сама разобраться в вещах матери. Я согласился дать ей несколько часов.

— Брак — это компромисс. — Мудро говорит Финн.

Обручальное кольцо Датча сверкает на свету, когда он поднимает пиво.

— Я позволю ей самой собирать вещи. Даже позволю ей решить, где мы будем жить. Но я найму похоронное бюро, чтобы ей не пришлось думать обо всех этих деталях. У неё и так забот хватает.

— Ей все равно придётся руководить похоронщиками. Скажи им, чего она хочет. — Говорит Финн.

Я бросаю взгляд на брата.

— Откуда ты это знаешь?

— Это здравый смысл.

— Я бы предпочел, чтобы она вообще не связывалась с этими похоронами. Хватит того, что в прошлом году ей пришлось лгать полиции и фальшиво опознавать труп. В этом году она делает все заново. Вот только к её горю добавилось горе Виолы. Она не должна дважды проходить через процедуру поминок.

Я кручу барабанную палочку в пальцах.

— Я сделаю это.

Финн и Датч смотрят на меня.

— Что ты сделаешь?

Датч медленно моргает.

— Я спланирую похороны.

— Черта с два ты это сделаешь. — Ворчит мой близнец.

— Что плохого в том, что я планирую их?

— Ты? — Брови Датча взлетают к макушке. — Между тобой и Солом, я не знаю, кто больше прогуливает занятия. Ты едва появляешься на концертах трезвым и хочешь спланировать похороны матери моей жены?

— Уф. — Простонал я. — Ты собираешься бросать эту фразу как можно чаще, не так ли?

— Она моя жена.

Я снова резко вздрагиваю.

— Оставь его в покое. — Говорит Финн, переворачивая страницу. — Похороны выбивают у него медовый месяц. К тому же в понедельник у нас школа. Все станет гораздо менее романтичным. Он может испытать на себе все преимущества брака.

— Логично. Приходится опознавать труп свекрови, и это может помешать в спальне.

Датч хмурится сильнее и делает ещё один глоток пива.

Я опускаюсь в шезлонг рядом со своим близнецом.

— Да ладно. Давай я все спланирую. Это будет весело.

— Тот факт, что ты произносишь «весело» и «похороны» в одном предложении, уже плохой знак. — Сухо говорит Финн, не отрывая глаз от своей книги.

— Не помогает, Финни.

Финн смотрит на меня тяжелым взглядом.

— Не называй меня так.

Я ухмыляюсь.

Единственное, что я люблю больше всего на свете — больше, чем красивых девушек, стоящих передо мной на коленях, больше, чем сладкое соло на барабанах, когда по спине катится пот, больше, чем мисс Джеймисон, стреляющую огнем из своих глаз и говорящую мне отвалить к чертям…