— Адвокаты?

Его ухмылка становится жестокой.

— Мы сыновья Джарода Кросса. Думаешь, мы держимся подальше от прессы, потому что они так заботятся о нашей частной жизни?

Слова прорвали напряжение.

Зейн прав.

Он не просто студент Redwood Prep.

Он сын Джарода Кросса, музыкальной легенды и любимца прессы.

Если хоть намёк на нашу совместную ночь просочится наружу, мне придется беспокоиться не только о Джинкс и Redwood Prep.

Весь мир будет сторониться меня.

Чувствуя холод, я встаю и кладу барабанные палочки на тарелки.

Зейн тоже выпрямляется и смотрит на меня.

— Это был долгий день. Спасибо за урок, — я поворачиваюсь и встречаю его взгляд, — но, думаю, мне пора домой.

ГЛАВА 25

ГРЕЙС

Я не могу уснуть, поэтому достаю из шкафа свою доску, ставлю её на мольберт и работаю над делом Слоана под напряженным светом лампы.

В течение последних восьми месяцев я собирала данные и соединяла воедино обрывки информации.

В ночь, когда Слоан была убита, ей позвонил Харрис.

Она поспешила покинуть мой дом.

К концу ночи её нашли в мешке для трупов.

Я пытаюсь понять, что произошло после того, как Слоан покинула мою квартиру. Нет никакого смысла в том, чтобы шестнадцатилетняя девушка бесследно исчезла, а затем внезапно оказалась мёртвой от рук психопата.

Преступление на почве страсти? С каких пор? Слоан никогда не рассказывала мне о том, что у неё есть парень, и она говорила со мной обо всем.

Ну, обо всем, кроме того, почему Харрис звонил ей в тот вечер.

Все журналисты и репортеры с радостью проглотили историю, которую им скормила полиция. Несмотря на то, что она рассказала копам о звонке Харриса, в новостях об этом не было ни слова.

Зато упоминалась «проблемная» история Слоан. СМИ раздули из этого факт, что её мать была стриптизершей. В одном из комментариев говорилось, что Слоан была «известна своей распущенностью». Как будто она заслужила то, что с ней случилось.

Мысли об этом приводят меня в ярость, и я пристальнее вглядываюсь в доску, желая, чтобы кусочки сами собой сложились в единое целое.

— Что я упускаю, Слоан? — Шепчу я, постукивая ручкой по фотографии Redwood Prep.

Мой последний серьёзный прорыв в этом деле был давно. Я подружилась с офицерами, ответственными за дело Слоан, и пригласила их выпить. Когда они достаточно напились, я начала расспрашивать их о Слоане.

Кто-то проговорился. Слоан видели в Redwood Prep в ночь её убийства. Вышестоящим начальникам сказали вычеркнуть эту информацию из документов, но она уже успела разойтись по участку.

Харрис.

Redwood Prep.

Все это связано с гибелью Слоан.

Однако с тех пор я не добилась никакого прогресса.

Чувствуя, что голова вот-вот взорвется, я задвигаю доску обратно в укромное место, набрасываю на неё одежду и сползаю вниз.

Макаю вилку в остатки коблера, когда слышу тяжелые шаги. Я замираю, увидев высокую тень.

Это Финн.

Он резко останавливается на лестнице. Полностью обнажен сверху, и я удивляюсь тому, насколько он ранен. Под аккуратной формой Redwood Prep и холодными манерами бас-гитариста скрывается его фигура.

Финн поворачивает голову, словно собираясь вернуться на лестницу.

— Тебе не нужно бежать. — Говорю я, подталкивая к нему тарелку. — Хочешь?

Он сужает глаза, на мгновение задумывается, а затем направляется на кухню, босой и загадочный.

Я достаю из ящика вилку и протягиваю ему.

Он нерешительно берет её.

Пододвигаю тарелку к нему.

Финн откусывает кусочек, и, как только коблер попадает ему в рот, выражение его лица становится напряженным.

— Вкусно, да?

— Да. — Бормочет он. — Да…вау.

Думаю, это первое, что он мне сказал.

Мамин коблер, должно быть, сделан из магии.

Некоторое время мы едим в дружеском молчании.

— Мне жаль, что так получилось сегодня. — Тихо говорю я.

Финн смотрит на меня, вскинув бровь.

— Я слышала, тебя отстранили от занятий.

— Только на один день. — Отвечает он, и его голос вибрирует во мне.

Меня всегда удивляет, насколько глубокий у него голос. Басовитый тембр Финна напоминает мне барабаны, на которых я училась играть сегодня. Раскатистый, тёмный и мощный, способный разнести в щепки стены. Поскольку он редко говорит, ему приходится всегда заставать людей врасплох.