Но и у Змея всё было не очень радужно. Помимо раны на боку, кровью был залит правый рукав его куртки. А ещё у него не было больше духовного покрова. Экономит силы? Возможно. Но зря он так сильно расслабился.

Добивать я его не стал, да и не успевал, если так разобраться. Судя по хрусту, мне удалось повысить шансы Лэя на выживание и дажу победу. А что касается их духов, тот тут духу Лэя помог Алев.

Хитрый лис похоже ударил в спину. Причём, ударил сильно. Огнём. Да ещё и лапами добавил. Такое ощущение, что он укоротил духа ханьца на половину. И получалось, что дух Лэя сражался с сильно ослабленным противником. Только это его и спасало.

Слияние, наконец, завершилось, и мне пришлось сражаться с… монстром. Я лишь один раз до этого видел настолько сильно изменившегося, под влиянием своего духа, носителя. Монгол, которого мы убили, когда сражались со своим первым Хранителем. Он тогда тоже не был похож на человека.

А ещё, я помню, как он источал какую-то тьму. Надеюсь, что здесь такого не будет. Я хоть и значительно вырос в силе за прошедшее время, но мне было как-то… противно биться с таким… существом. Человеком его назвать у меня просто язык не поворачивался.

Что сказать, слияние и правда делает человека значительно сильнее. Первый же удар, который я решил принять на выставленные в защите руки, отбросил меня метра на два. Предплечья заныли от боли, но кость, насколько я мог понять, была цела. Вывод, который напрашивался сам собой, был однозначен. Принимать удары на блок мне противопоказано.

Ханец также прибавил и в скорости. Выстреливая длинным, раздвоенным языком, он словно скользнул ко мне, не желая меня отпускать. Его руки замелькали с такой скоростью, что меня спасали только змеиные рефлексы.

Было очевидно, что долго в таком темпе я не продержусь. Рано или поздно, он меня подловит и что-нибудь мне сломает. На Иня тоже надежды не было. Ему просто некого поглощать. Ведь дух был как бы внутри ханьца. Поэтому, медоед оставил меня одного, решив помочь Алеву. Лис выживал только за счёт своей повышенной ловкости, не позволяя духам-змеям вцепиться в себя пастью.

Помоги мне Акамир, то мы бы справились вдвоём с этим… как там его назвал Инь, одержимый? Очень точное описание. Вдовоём бы мы с ним справились. Но когда ещё приятель сможет мне помочь? Придётся всё делать самому, да ещё так, чтобы оставить силы на патриарха. Я вообще удивлён, что старик до сих пор не присоединился к сражению.

Окончательно всё для себя решив, я немного видоизменил свой металлический доспех, нарастив на руках, шее, груди и боках множество мелких, но чрезвычайно острых, шипов. После этого, я, вместо того, чтобы уворачиваться в очередной раз, наоборот, постарался сблизиться со своим противником.

Я успел нанести лишь один удар, прежде чем он схватил меня руками и начал сжимать. Удар получился удачным. Короткий клинок-шип попал прямо в глазницу, лишив Змея одного глаза. Но глубже, увы, не ушёл. Помешала крепкая кость и чешуя.

Мне же вдруг стало резко тяжело дышать. Ханец сжимал меня так сильно, что, казалось, ещё чуть-чуть, и у меня захрустят все кости. Но я терпел и пытался вырваться, дёргаясь из стороны в сторону.

Понятно, что вырваться из такой хватки было практически нереально, но у меня была другая цель. Прижав меня к себе, он позволил шипам, которые я сформировал перед этой безрассудной атакой, впиться в его тело. И сейчас они раздирали чешую, кожу, мясо, причиняя ему, надеюсь, сильнейшую боль.

Его язык пару раз коснулся моего лица, и меня чуть не стошнило от омерзения. Я постарался отстраниться, как можно дальше, и мне это даже удалось. Воспользовавшись моментом, я начал отращивать у себя на груди очередной шип, но, в этот раз, побольше. Намного больше. Раз, этак, в десять.

Сочтя, что этого хватит, я перестал сопротивляться и позволил ему прижать меня к своей груди. Да ещё и сам дёрнулся навстречу, пытаясь направить шип в район сердца.

Раздался скрежет, от которого у меня сразу заболели зубы. Металлический шип упёрся ему в кость и ни в какую не желал идти дальше. Пришлось мне в очередной раз дёрнуться, позволяя ему скользнуть в бок. К сожалению, получилось в противоположную от сердца сторону.

Ханец раскрыл рот-пасть и зашипел-закричал от боли, но хватку не ослабил. У меня уже начало темнеть в глазах, от недостатка воздуха. Но я всё же нашёл в себе силы, ударить обеими призрачными конечностями, про которые успел немного забыть, сосредоточенный на другом, прямо в раскрытую пасть.

Змей попытался закрыть пасть, но я не позволил ему этого сделать. Воспользовавшись, что он слегка ослабил хватку, я смог освободить правую руку и ударил прямо в раскрытый рот, ломая заострившиеся зубы.

Выросший из тыльной стороны перчатки шип сделал своё дело. Он пробил ханьцу нёбо и достал-таки до мозга. При условии, что он у него был. Так как по мне, то, что он тут учудил, говорило об обратном.

Зрачки поверженного врага на секунду расширились, и снова вытянулись, став походить на змеиные. И тут в его голову попал небольшой огненный шар, вмиг сжёгший волосы Змея и опаливший мне жаром лицо.