Меня благополучно отнесли в гостиную, после чего бес уселся на грудь и стал пыжиться. Так, что я даже испугался. Как бы не стать сюжетом для какого-нибудь запрещенного фильма с копрофилией. Но нет, постепенно я стал чувствовать себя если не лучше, то наполненней. Хист медленно поднимался по телу.

К слову, я никогда не видел, как это работает. Восполнением промысла Гриша занимался исключительно по ночам, когда я сплю. Изредка доводилось просыпаться от тяжести в груди, и бес тут же спрыгивал прочь. Всегда недовольно бурча.

Что сказать, забавно, очень забавно. Но силы у меня прибавлялись буквально на глазах. Правда, ноги по-прежнему не слушались. Что Григорий заметил.

— Чего смотришь, хозяин? Выдавливай из себя эту заразу.

И я тоже стал напрягаться. Хорошо, что в этот момент никто не вошел в гостиную. Потому что зрелище мы представляли презабавное. Тужащийся бес на моей груди со взбухшими венам на висках и постанывающий рубежник. К слову, вспотели мы от потуг практически одинаково, хотя нынешняя погода к этому не располагала.

Наконец бес сполз на пол.

— Пока хватит, хозяин. Тяжело, будто всю ночь пил, а с утра человеком пытаешься быть. Истратился ты почем зря.

— Есть такое. Спасибо, Гриша, и так уже хорошо.

Я поднялся на ноги и прошелся к окну. Как же здорово ходить! Хиста было немного, около трети. Но по сравнению с тем количеством, с которым я выбрался из пещеры, — это целое состояние.

Еще я понял, что мы закончили невероятно вовремя, потому что в дверь позвонили.

— Я сам, — крикнул я, проходя мимо кухню.

Впрочем, зря. Алена с Анфаларом даже не дернулись, попивая шампанское. Я только теперь заметил, что изнаночник до сих пор обнажен по пояс. Я как-то даже раньше не обращал на это внимания. Надо будет его чем-то прикрыть. Хотя Алене вот очень нравилось. Необходимо научить Анфалара паре фраз при общении со страланскими женщинами. Например: «Извини, но мои глаза выше» или «Не люблю, когда меня воспринимаю как кусок мяса».

За дверью оказался кощей. Тот самый, с не очень пропорциональным лицом, как грубо выразилась приспешница. Судя по папке, точно такой же, как и в прошлый раз, только намного толще, он принес мне обещанное.

— Представая гостем сего дома, я, Олег Исаев, сын Захара, приветствую тебя, благородный брат. Я пришел сюда с чистым помыслами и не тая зла. И обещаю не злоумышлять зла против хозяев сего дома, их детей, домочадцев, существ и скота.

Было видно, что меньше всего кощей считает меня благородным братом. Но из песни слов не выкинешь. Он человек подневольный и нес службу. Поэтому я не стал издеваться над гостем.

— Представая хозяином сего дома, я, Матвей Зорин, приветствую благородного брата. Если ты пришел сюда с чистыми помыслами и не тая зла, то не потерпишь вреда для себя, не будешь уязвлен в промысле и знаниях.

Кощей вошел внутрь, на мгновение смешавшись. Я указал жестом в сторону гостиной. Небольшая заминка произошла лишь когда Олег ака Непропорциональное лицо проходил мимо кухни и пересекся взглядом с Анфаларом. Изнаночник даже от разговора отвлекся и поднялся на ноги.

— Все в порядке, это ко мне. Сидите, сидите. Олег, может, вам налить чего-нибудь, шампанского, чаю?

— Я хотел бы поскорее покончить со всем этим, — хмуро отозвался кощей.

Честно, уважаю. Не стал корчить из себя непонятно что. В гостиной я наконец развязал тесемки переданной пухлой папки и стал смотреть на множество разрозненных листков, каких-то формул, странных закорючек. Не знаю, что я хотел увидеть. Может нечто вроде названия «Схема создания пространственного артефакта, с помощью которого можно переносить существ в другие миры»?

Как бы в подтверждение тезиса, что «у каждого гениального человека ужасный почерк», я мало что мог разобрать из записей, оставленных Моровым-старшим. Да и Олег Захарыч не дал мне вдоволь «понаслаждаться» наследием артефактора.

— Отчет, — сухо сказал он, доставая еще одну папку со Слова.

Нет, у них однозначно их там на десять лет вперед заготовлено. Внутри папки оказались пустые листы и ручка. Кощей взял последнюю и устало посмотрел на меня. Его взгляд будто говорил: «Не для этого дерьма я стал рубежником». С чем я был полностью согласен. Посылать на такое плевое дело целого кощея — как-то расточительно. С другой стороны, Великий Князь действительно передавал ценные записи. Да и, может, искренне доверял Олегу.

— Пишем, да? Короче, лес шумел в предвкушении наступающей осени, — не удержался я. — Деревья стали наряжаться в багряные одежды…

Выдержке кощея можно было лишь позавидовать. Он сидел с тем же невозмутимым выражением непропорционального лица, ожидая сути. Фу, какой скучный.

— Короче, я по наводке суккубы, соединил свой хист с хистом пусотомели и спустился в пещеру.

Вот теперь шарик ручки проворно заскрипел по бумаге. Олег писал быстро — любой секретарь позавидует. И что интересно, вообще не переспрашивал. Если честно, я переживал, что этот отчет займет кучу времени. Как и любая бюрократическая процедура. Но нет, мы уложились минут в двадцать. После чего кощей протянул мне ручку для подписи, и я небрежно оставил свой автограф.