Правда, Олега это не устроило. Он покачал головой и добавил:

— С хистом.

Только теперь я обратил внимание, что бумага зачарованная. Вон оно че, интересно. Пришлось тщательно перечитывать. Одно дело — просто поставить закорючку, а другое — подписаться хистом. Если бы подобная возможность была у всех, кто посещает банки, никто бы не попадался на уловки с «мелким шрифтом».

После всех процедур Олег откланялся. На самом деле просто едва заметно кивнул, решив, что для прощания этого хватит и ушел. Идеальный собеседник, как по мне.

Удивительное дело. Еще не вечер, а я на своих ногах, в неплохом настроении, да готовый чуток выпить. Что бывало в таких случаях? Когда все так складывалось, кто-то обязательно это настроение портил. Так произошло и в этот раз.

— Что значит пора?

— Матвей, я слишком долго здесь. Я рад, что ты все хорошо, но теперь мне надо заняться дела и возвращаться. Меня ждать мой правитель, — сказал он уже для Алены.

Кстати, по лицу приспешницы было видно, что ее эта новость тоже не особо обрадовала. Будто она надеялась, что нам как-нибудь удастся уговорить Анфалара остаться. Несмотря на слова Князя.

— Это из-за кощея? Ты изменился в лице, когда увидел его.

— Мне надо поскорее уйти и встретиться с главой чуров.

Вот твердолобый, как не знаю кто.

— Ладно, мы тебя довезем, раз кому-то СРОЧНО понадобилось уехать. Где вы встречаетесь?

— На… Роби… Рубли…

— На Рубинштейна?

— Да, именно там.

— Интересное место для встречи. Ладно, погоди, я быстро.

Я выскользнул за дверь, а вернулся уже с огромной толстовкой и штанами Лео, которые пришлись Анфалару впору. Хотел было еще заменить стоптанные кожаные сапоги на кроссовки, но размер не подошел. Да и Безумец с сомнением поглядел на «Найки», почему-то держась за сапоги. Словно я хотел отобрать их.

Алена собралась было с нами, но я решительно оставил ее дома. Присматривать за нечистью. Приспешница явно хотела поспорить, но встретилась взглядом с Анфаларом и неожиданно смирилась. Короче, тому, кто начнет понимать женщин, выдайте, пожалуйста, сразу Нобелевскую премию мира. Или что там еще есть ценного?

Лео уже ожидал в машине, лишь искоса взглянув на Безумца в своей одежде. Интересно, вообще существует хоть что-то, способное возмутить этого ратника? Мне казалось, он и конец света будет встречать с неизменной скучающей физиономией.

— Нам на Рубинштейна, — сказал я, когда мы с Безумцем уселись позади.

— К чурам? — только и спросил Лео.

— К ним самым.

— А теперь рассказывай мне все нормально, — почти потребовал я у Анфалара.

Тот тяжело вздохнул, но кивнул. Будто бы даже сам себе.

— После всех передряг Осколок Форсварара совсем истончился, — сказал он, вытащив из сапога предмет, о котором говорил.

Выглядел Осколок и правда так себе. Как огромный кристалл соли. Уныло и непрезентабельно. А еще не светился. Вот это уже правда необычно.

К слову, когда Безумец сказал про истончение, это было довольно двусмысленно. Потому что Осколок действительно стал невероятно тонким. Оттого и влез без всяких проблем в сапог.

— Жаль, — сказал я, чтобы хоть как-то поддержать разговор.

— Нет, это наоборот хорошо, — огорошил меня Анфалар. — Форсварар слишком часто его использовал и уже не успевал восстанавливать свое тело. Без Осколка ему будет тяжелее, но дальнейшее применение принесло бы Форсварару только муки.

— И что теперь делать с этой… бесполезной штукой?

— Бесполезной? — почему-то улыбнулся Анфалар. — Совсем нет. Все знают, что надо сделать с Осколком, когда энергия в нем заканчивается. Продать чурам.

— Чего? — удивился я. — Нет, я слышал, что бутылки можно сдать, чтобы в них опять разлили пиво. Но зачем чурам пустые Осколки?

— Не только пустые. Чуры покупают любые Осколки. Но заполненные удается продать намного дороже. Хотя редко кто из рубежников это делает… Осколки — сила, власть.

— Хорошо, а зачем чурам Осколки?

— Никто не знает, — развел руками Анфалар.

— Удивительные дела, — покачал головой я. — А чего ты так резко сорвался?

— Понимаешь, Матвей, когда ты часто используешь Осколки, то становишься к ним очень чувствителен. Тот рубежник понял, что у меня есть. Сначала я убрал Осколок на Слово этого мира, но когда мы ехали обратно, решил держать его при себе. Так надежнее. А кощей почувствовал Осколок. Я ощутил это буквально кожей. И мне это не понравилось.

— Ты правильно все сделал, — кивнул я. — Этот вещий Олег по-любому растреплет все Князю. Тому очень сильно нужны эти Осколки. Погоди, если он не знал, где находится тот здоровенный, который спрятали в пещере, то никогда их не использовал. И все равно за ними охотится. Очень интересно.