А еще было больно. Здешняя местность Скугги изобиловала камнями всех мастей. От совсем крохотных до вполне внушительных. И подобный массаж для спины пришелся мне не по душе.

Боль окутала с головой. В какой-то момент я даже почти выпустил зонт из рук. Не представляю, каким усилием удалось сжать непослушные пальцы. Я понимал — если сейчас отпущу артефакт, он тут же перестанет действовать. И нам ой как достанется.

По всей видимости, Созидатель догадался, что зонт завязан на мне, и следует уничтожить крохотное недоразумение. После чего спокойно и без нервов разобраться со Стынем.

Я увидел, как надо мной зависла громадная заостренная паучья конечность. И сразу же стремительно понеслась по направлению к голове.

Между нами оставалось всего каких-то двадцать сантиметров, когда мелькнул ледяной клинок. Стынь отсек ногу паука, под его недовольный звук, напоминающий скрип ногтей, царапающих стекло. А затем нанес новый удар второй рукой-мечом в Созидателя.

Меня залило пахучей вязкой кровью. Так сильно, что на какое-то мгновение стало тяжело дышать. Про то, чтобы что-то рассмотреть речи вообще ни шло. Я вытер лицо свободной рукой, чтобы разглядеть, что же там происходит, но не успел.

Стынь стоял над агонизирующим пауком, кромсая его тело ледяными мечами. Вновь сияющий синевой и могуществом. Созидатель дергался, однако уже даже не сопротивлялся.

А потом меня опять ударило. Я не сразу понял, что это была волна силы. Походило скорее на эпицентр взрыва атомной бомбы. Голова закружилась, перед глазами поплыли цветные круги, тело стало ватным и непослушным. Пальцы, казавшиеся чужими, наконец выпустили продолжающий источать мороз зонт.

И единственный, кого можно разглядеть в сиянии его хиста, через пелену наползающего тумана, был Стынь. Величественный крон, раны которого затянулись, тело набухло напряженными мышцами, а промысел обогатился новым божественным рубцом.

Я устало выдохнул и повалился на землю, теперь даже не обращая никакого внимания на камни. Создавалось ощущение, словно меня пропустили через мясорубку. И вместе с тем в голове теплились радостные мысли: «Мы смогли. Мы справились!».

Единственное, что мне не очень понравилось — крон, наступивший ногой на руку, которая была ближе всего к зонту. И взгляд Стыня, не предвещавший ничего хорошего.

Умирать раньше отведенного тебе срока всегда глупо. Умирать от руки того, кого ты считал своим союзником, — глупо вдвойне. Наверное, будь у меня больше сил, я бы кричал, матерился, может, даже попытался сопротивляться, чем черт не шутит, когда Скугга спит.

Сейчас я устало следил за действиями Стыня. Правда, тот не надавил всем своим весом на руку, чтобы расплющить ее. Лишь медленно поднял зонт и играюче принялся ломать его, как мощный тайфун крушит легкие деревянные домики на берегу. А после убрал ногу и помог мне подняться.

Видимо, на моем лице отразилась вся гамма эмоций. Поэтому крон решил благосклонно изъяснить свое поведение.

— Артефакт завязан на тебе. А оставлять подобное оружие в чужих руках было бы верхом легкомыслия.

Странное дело, но никогда разрушение моих вещей не приносило такого облегчения. Я даже мысленно одобрил поведение Руслана. Он действительно поступил логично.

— Что он тебе сказал? Когда увидел тебя?

— «Зачем ты здесь, брат?», — поделился крон. — Я ответил, чтобы убить его.

Ага, и тоже в конце добавил «брат». Видимо, выражение, которое Анфалар перевел в разряд поговорок, у кронов имело совсем другой смысл. Хотя чего я удивляюсь, в нашем мире у греческих богов тоже были довольно запутанные родственные отношения.

Больше всего меня интересовало другое. Стынь получил рубец в этом мире. То есть он теперь отмечен Скуггой. Я пытался увидеть хоть какие-то изменения в нем, вроде проступающей черноты, но их не было. Ни одного темного пятнышка или пигментной точки. Скугга приняла своего нового сына? Или прошло совсем немного времени?

С другой стороны, у местного мира всегда имелась своя логика. У Руслана было свое понятие чести, его нельзя назвать коварным или подлым. Даже сейчас он не пытался нарушить договор. Чудны дела твои, Скугга.

— Идем? — предложил мне Руслан. — Надо посмотреть на мою новую обитель.

Да, сбор лута — самое важное, что может быть после любого сражения. И я прекрасно это понимал. Но у меня оставалось еще одно неотложное дело.

— Подожди минутку. Ведь теперь мы никуда не торопимся?

Руслан великодушно кивнул. Действительно, ныне в распоряжении Стыня была целая вечность. Это мне следовало поспешить.

Я, преодолевая ломоту в мышцах и нечеловеческую усталость, проворно, насколько вообще это было возможно, заскользил по камням в обратном направлении. Туда, где укрылся Гедденар.