А когда стал кощеем, то в своей способности еще усилился. И теперь почти любая рана могла затянуться у каждого члена отряда.

Любой Дракон по отдельности был обычным рубежником. Прошли много трудностей, пока собрались они воедино. Пока семеро не стали общим. Пока пальцы не сжались в кулак. И никто не мог с ними совладать. Прежде. Пока не предал их последний из Драконов — Алексей Вредитель.

Потому теперь они не просто лишились брата. Они оказались заперты в ловушке. И первый, кто это понял, был не Инквизитор, а Смага.

Огонь, разошедшийся от Пепла, словно уперся в край низины. Забурлил бурным потоком, заворчал и покатился обратно. Шквал, которому жар придавал силы и который уже добрался до ближайшего неприятеля, тоже неожиданно уперся в глухую невидимую стену. От которой веяло неприятным зноем. Рванул раз, второй, а после отступил, недобро поглядывая в темноту.

Ворочались фигуры в ночи, подкатывали хисты, заполняя собой все пространство, захлопывалась ловушка. А затем раздался такой родной и теперь такой чужой голос седьмого Дракона.

— Все окончено, Сильвестр. Его Величество знает о вашем предательстве. Покайтесь, сдайте все сокровища, Осколки и может быть…

— Может быть… — горько усмехнулся Инквизитор. — Ты лжешь сейчас так же, как лгал все это время.

— Я служу Князю.

— А я Княжеству! — с надрывом прокричал Инквизитор.

— Княжество — это я! — послышался другой голос. Гордый, самолюбивый, принадлежавший государю. — И вы отчего-то, други мои, это забыли. Потому сегодня ваш Орден прекратит свое существование.

Инквизитор ничего не ответил, очертив близ Драконов круг огня, от которого многие черпали силу. Смага и вовсе стоял на пламени, глядя на возящихся сверху рубежников. Драконы ожидали, понимая, что в доброй схватке могут дать отпор кому угодно. Конечно, без Вредителя теперь это представлялось более сложной задачей, но не невозможной. Пока они есть друг у друга, пока они стоят плечом к плечу…

Проскрипели колеса, раздалась брань ратников, а потом зычный голос заорал радостное: «Заряжай!».

— Пушки! — успел крикнуть Смага, накрывая собой Инквизитора.

А Пепел вдохнул воздух и скорбно добавил:

— И зачарованные снаряды.

Сначала рубежникам думалось, что они всегда будут на шаг впереди чужан. Так и было до поры. Пока смертные не стали совершенствовать свое оружие. Тогда какой-то мудрый артефактор и попробовал совместить чужанские придумки и истинно рубежную магию. Получилось не очень хорошо. Да и получилось, если честно, не сразу. Однако и результат вышел невообразимым.

От одного-двух выстрелов зачарованными снарядами, напрочь разворачивало пушки. Последние тоже пытались улучшить, но на то уходило слишком много ингредиентов. Однако без нужных артефактов да заклинаний у рубежников против такого оружия не было никаких шансов. То, что Князь решил бросить на них весь арсенал зачарованных снарядов, жертвуя драгоценными пушками, говорило о многом.

Наконец кто-то тонким голоском крикнул: «Пли». И громыхнуло. Так, что казалось — вулкан пробуждается из земли. Что было бы весьма кстати для Шквала. Но нет, то прозвучал погребальный набат по собравшимся в низине. Все вокруг заволокло дымом. Но не тем, родным, принадлежавшим Николаю. А чужим, пороховым.

Совсем рядом резко полыхнуло силой. Так, что будто бы даже обожгло бок Смаги. Он пощупал ребра — но нет, пока он горит, ему нельзя причинить вред.

Продолжали материться сверху ратники Князя, бегая вокруг разрушенных пушек, стонал кто-то рядом и, казалось, стенала сама земля.

Смага первый понял, что это все. Потому что стоило ему поднять взгляд, как он увидел лежащего неподалеку Радетеля. Лежащего неподвижно, без всяких признаков жизни. Снаряд стесал ему голову напрочь. Такую рану не вылечишь, будь ты трижды кощей. Вот откуда был выплеск силы.

Смага про себя отметил, что это не самая плохая смерть. По крайней мере, Радетель умер быстро, без мук. Тогда как остальные его братья корчились от боли. Хист пытался удержать жизнь всеми возможными способами в их истерзанных телах.

Шквал хватался за разорванный живот с вывалившимися внутренностями, скрипя зубами. Гарь, еще не отошедший от шока, глядел на оторванную ногу. Что случилось с Поджигателем, понять было трудно. Он замер на земле, лицом вниз, издавая странный звук, походивший на вой, и не двигался.