Он отвел волосы от моей шеи, и я передернулась от пробежавшего по коже холодка, когда цепочка скользнула на шею.

— И для меня… — добавил Ник тихо, и меня дернуло, словно током.

Подняла капельку к глазам и посмотрела, как преломляется тусклый свет люстры на ее гранях.

— Постой… — я обернулась к нему. — Это что — бриллиант? Настоящий?

— Ну конечно, — криво усмехнулся он. — Почти каратник.

— Обалдеть… — выдохнула я. — Так ты…

Ник провел пальцами по моей скуле, отвел прядь волос от лица и сказал негромко:

— Действительно ценю тебя и хочу, чтобы ты это понимала. Не хотел давать премию деньгами. Деньги ты проешь и забудешь. А сейчас у тебя остается на память сувенир о начале нашего совместного пути. Уверен, дальше будет круче, Ариадна. Ты — настоящее сокровище, с которым мы добьемся успеха. Ты молодец и делаешь свою работу невероятно хорошо. Спасибо тебе.

На протяжении всей речи он не отводил от меня взгляда, и я изо всех сил сдерживала щекочущее ощущение в уголках глаз, чтобы не расплакаться. Что-то теплое защипало нос, и я, не выдержав, обняла Ника.

— Спасибо тебе… — прошептала ему куда-то в шею, вдыхая запах дорогого парфюма. — Спасибо, Ник.

Он отстранился — и я наконец увидела его глаза за стеклами очков. Внимательный, пристальный, от которого мурашки разбежались по коже.

Не знаю, кто первый сделал это первое, самое крошечное движение — он или я?

Но через мгновение уже точно я сама потянулась к нему, ловя прохладные губы и судорожно выдохнула, когда твердые руки прижали меня к его груди.

Глава тридцать третья. Ираида пока не партнер

Конечно, нам не стоило этого делать. Ни с какой стороны.

Ник несвободен, он мой начальник и партнер, он не испытывает ко мне ничего, кроме физического влечения, а я…

А мне нужно только человеческое тепло. Так сильно нужно, что все разумные доводы растворяются в потребности почувствовать его прохладные губы на своих губах, на шее, на пылающей коже груди в растянутом вороте домашней футболки.

Запрокидываю голову, давая Нику шанс понять намек и пройтись языком от ямочки между ключицами вверх до тонкой кожи под подбородком и снова поймать губы, скользнув языком между ними, и углубить поцелуй.

Я не ношу дома лифчик, поэтому мужская ладонь, накрывшая грудь, заставляет вздрогнуть от пронзительного жара, разошедшегося разрядами по всему телу. Мгновенно затвердевшие соски болезненно трутся о грубую ткань, изнывая от потребности прикосновений.

Сползаю ниже, оказываясь у Ника на коленях, а не на подлокотниках кресла и чувствую твердый член, упирающийся мне в бедро. Дыхание, обжигающее шею, становится тяжелее, а вторая рука ныряет под край моей футболки и под резинку домашних штанов.

Вздрагиваю от почти забытого ощущения жадных мужских прикосновений к животу и ниже, еще ниже…

— Ник… — чувствую необходимость все-таки что-то сказать.

— М-м-м-м-м? — вопросительно мычит, прихватывая губами кожу под ухом.

— Может, не стоит? — спрашиваю неуверенно, просто для очистки совести.

Он это чувствует, поэтому равнодушное:

— Думаешь?.. — не отвлекает его даже на пару секунд от продвижения пальцев дальше вниз под прикрытием тонкой ткани моих трусиков.

— Не знаю… — честно признаюсь я и ловлю мимолетную ухмылку на его лице.

Он снимает очки, откладывая их на стол рядом с клавиатурой, и кладет ладонь мне на лицо, настойчиво разворачивая к себе и впиваясь в губы. И больше уже ничего не говорит, только действует.

Вытаскивает руку из моих штанов, подхватывает под бедра и делает два шага до застеленной покрывалом кровати. Роняет спиной и не медля ни мгновения, стаскивает штаны вместе с бельем. Я приподнимаюсь на локтях, тянусь к его джинсам, и он помогает мне справиться с тугой пряжкой ремня. Пока я расстегиваю молнию и накрываю ладонью упругий член под черной тканью боксеров, Ник успевает выудить из заднего кармана яркую упаковку презерватива. Разрывает ее зубами и раскатывает латекс по уже высвобожденному мной стоящему члену.

Тяжелое тело накрывает меня, вдавливая в матрас, я раздвигаю ноги, впуская в свою изнывающую тесноту чуть-чуть тугую поначалу горячий даже сквозь презерватив твердый член и выдыхаю стон на ухо мужчине, с которым думать не думала, что когда-нибудь окажусь в одной постели.

Вообще-то, мы творим весьма нехорошие вещи — он изменяет своей женщине, я сплю с начальством, но вместо ощущения остроты и греха меня охватывает ощущение привычной рутины. Будто мы с Ником уже лет пятнадцать женаты и просто выполняем обычный супружеский долг. По пятницам от него делать, потому что просто привыкли, что между нами должен время от времени случаться секс.