– Первый танец молодоженов! – прокричал свадебный распорядитель и музыканты заиграли какую-то нежную мелодию.

Гости притихли, а Габриэль провел меня в центр зала и легко закружил в вальсе. Я же мысленно благодарила учителя танцев в школе для девочек, которую мачеха заставила меня посещать.

– Лили, что-то не так? – требовательно спросил Габриэль, не сводя с меня глаз. – Если ты успела передумать, то несколько поздновато. Свидетельство о браке уже лежит у меня в кармане.

– Нет, - я улыбнулась, чувствуя, как он умело ведет меня в танце. – Просто не ожидала такого размаха.

– Потерпи немного, - уже мягче ответил он, - через пару часов сбежим отсюда.

Музыка затихла и снова раздался гром аплодисментов и одобрительные выкрики.

Уже сидя на своих местах за столом, я с изумлением понимала, насколько влиятелен мой муж при дворе короля. Все хотели нас поздравить лично и толпились в очереди, дамы разглядывали меня с нескрываемым любопытством, а мужчины громко выражали свое одобрение.

Я с честью выдержала это испытание длинной в час, улыбаясь так активно, что щеки заболели.

Габриэль представил меня своей матери, ослепительно красивой женщине лет пятидесяти с небольшим. Она сжала меня в объятьях и расцеловала в обе щеки, приговаривая:

– Дорогая моя девочка, я так рада! Добро пожаловать в семью! Мой сын так долго скрывал тебя, негодник! Мы с тобой обязательно подружимся, вот увидишь!

– У тебя чудесная мама, - прошептала я на ухо Габриэлю, когда та отошла.

– У нее и старший сын ничего так, - с ехидным смешком ответил он. – Младший застрял в своей академии, отрабатывает прогулы, так что приедет попозже.

Наконец официальная часть праздника была окончена, и гости приятно проводили время.

Парочки бродили по залу, угощаясь всевозможными закусками, звучали тосты в нашу честь, музыканты играли одну мелодию за другой, а свадебный распорядитель без сил сидел за колонной и обмахивался каким-то листом.

– Лили, - раздался совсем рядом голос отца. – Я бы пригласил тебя на танец, да колени подводят. Поговори со мной, дочка?

Габриэль понимающе оставил нас вдвоем, папа подсел ко мне, взял мои руки в свои, помолчал и тихо произнес:

– Я ведь понял, что совершил ошибку, когда ты убежала.

Я судорожно вздохнула, стараясь не расплакаться. Раньше мне казалось, что при встрече я смогу потребовать от отца объяснений, но сейчас… К горлу подкатила тоска и желание спрятаться в его объятьях, как в детстве.

– Ты уж не сердись на меня, - он похлопал по моей руке. – Надо было поговорить с тобой, да я поторопился, старый дурак, послушал Матильду. Но все же хорошо вышло, да? Ты же будешь к нам приезжать?

Он чуть сгорбился и только сейчас я заметила, как он постарел. Тонкие морщины прорезались у потускневших глаз и руки едва заметно подрагивали.

– Буду, - выдавила я. – Все хорошо, я не сержусь.

Я обняла его и почувствовала запах одеколона, такой знакомый и родной, что слезы опять подступили.

Отец похлопал меня по спине и громко произнес:

– Поручаю ее вам, молодой человек! Берегите мою девочку. Будьте счастливы, дети!

Габриэль взял меня за руку, ослепительно улыбнулся и сдержанно произнес:

– Непременно!

Отец отошел к веселящимся гостям, а муж жарко прошептал мне на ухо:

– А теперь можно и уходить, крошка Лили. У нас с тобой впереди еще одно дело, к которому мне не терпится приступить.

– Какое дело? – удивилась я.

Он потянул меня за руку, выводя из зала на улицу. Я еле поспевала за ним, стараясь не наступить на подол своего шикарного платья.

– Подожди, - остановилась я на крыльце. – Мы не можем уйти, не попрощавшись со всеми. Что подумают гости?

Габриэль рассмеялся и подмигнул:

– Все они правильно подумают.

– И куда мы едем? Какое у нас дело?
– – прошептала я, когда экипаж мчал нас по вечерним улицам куда-то за город.

Габриэль прошептал в ответ, передразнивая мой тон:

– Мы едем в лес, где нас съедят волки! – он засмеялся, глядя в мои расширившиеся глаза.
– Сейчас сама все увидишь, потерпи немного.

За окном было темно, поэтому разглядеть хоть что-то было совершенно невозможно.

Через несколько минут вдалеке показались огни, экипаж свернул налево, и мы подъехали к какому-то строению, окруженному лесом почти со всех сторон.

Выбравшись наружу, я не смогла сдержать восхищения. Свет исходил от факелов, установленных вдоль широкой тропы, которая упиралась в черное крыльцо с узорчатыми перилами. Дом был темно-коричневого цвета, двухэтажный, с покатой крышей.