***

Пока Наталья Николаевна в сарафанисто - подкрашенном виде передвигала кресла в чужом номере и прятала в тугом бюстгальтере маникюрные ножницы для самообороны, Ирен Рихтенгтен одевала удобные шорты и драпировала лицо косынкой и кепкой.

— Это все халоймес! — шептала она себе. Но уверенность в правоте росла. Хенрик лишится покоя без своей маленькой тайны. А покой семьи для еврейской матери священнее, чем Брейшит!

***

Дживс Бристон не то чтобы нервничал, но почему-то постоянно поглядывал на часы: стрелки вели себя странно: то торопились ускакать, показывая, что время летит стремительно, то словно замирали на месте.

В такие моменты начинало покалывать в груди. Вначале просто как короткие разряды током, но с каждым разом боль кусалась все сильнее.

Через два часа дороги ощущения были такие, словно на уровне соска прожгло сквозную дыру. На лбу появилась испарина.

Выписанные кардиологом таблетки почему-то, не помогали, но мысли о находке и торжественной поездке в Ватикан слегка притупляли занозу боли.

Отель встретил прохладой, тихой музыкой и запахом только что расставленных в огромные вазы свежих роз.

Бристон вздохнул с облегчением и заторопился к себе.

— Вам доставить в номер шампанское? — услышал он.

— Спасибо, — буркнул оторопевший Дживс и посмотрел на подозрительно улыбчивого турка, стоящего за стойкой ресепшен.

— Нет, не стоит...

Портье игриво помахал ему вслед.

Глава 18

Её всегда окружала плотная вязкая тьма, с редко мерцающим светом похожих на лазерную указку лучей. Она жила в этой чернильной приторной сухости бескислородной камеры, тёплой и вызывающей озноб. В протуберанцевых всполохах сливающихся в запредельное сияние лучей.

Аид, её спутник, друг, муж, её частица живой человеческой сущности, её второе Я, которое она сама, по собственной инициативе, перенесла в себя, так описывал этот мир.

Но глубина и тьма земной мантии мудро хранила свои тайны. Глупцы сложили о ней легенды, а умных она давно отвадила от себя, дав им видимость прозрения. Да и сколько их, ведающих: Пифагор, Леонардо, Джордано Бруно, Планк...

Иногда, они вместе слушали рокот гигантского огненного сердца планеты. Реже, угрожающий гул, начинал напоминать рёв и стоны, загнанного вглубь зверя, и они засыпали, под эти звуки.

Планета жила, огрызаясь и ласкаясь к ним одновременно. А вокруг катил безбрежные огненные чёрные воды Великий Океан расплавленной тверди, своей кровью поддерживающий магнитное поле. Их с Аидом дом.

***

— Ты уверен в правильности решения? — огненные лучи, сплетались и расплетались в глубине.

— Они будут собраны. Их собственный дух решит все вопросы. Я буду наблюдать.

— Они избраны. Ты сделал выбор.

— Разве я, обманщица Лилит?

— Мое имя Кора. Выбрал ты.

— Я не поощряю детей, пусть решают сами...

За стенами рокочет бушующий магмой океан. Кровавые блики лучей строят на стенах странные фигуры.

— Мир не стоит на месте.

— Мы тоже должны измениться. Я хочу. Мы хотим. Невозможно слушать только, как бурлит вечность...

***

Алгоритм загадочной улыбки портье расшифровался просто – дверь номера была незапертой, хотя агент мог поспорить на свой профессиональный жетон, что уходя, он заблокировал замок. Комната приветствовала жильца таинственным полумраком.

— Жарковато сегодня, поэтому я взяла на себя смелость опустить жалюзи, — слегка извиняющимся тоном сообщила восседающая на кресле рядом с заправленной постелью женщина. – Меня чуть тепловой удар не хватил, — и она указала на влажное полотенце, которое словно тога обволакивало грудь.

— Да… пожалуйста, — озадаченно пробормотал плохо себя чувствующий Дживс, пытаясь угадать, что же привело к нему супругу прокурора. – Можете даже душ холодный принять, по такой погоде… освежает, я не против.

— Благодарю, но это слишком интимный момент, а тут всё-таки отель, — отказалась дама и изобразила целомудренную улыбку.

О том, что здесь действительно гостиница напомнила и соседка — она как раз прошлась по общему балкону-террасе в несколько легкомысленном летнем наряде, состоящем из шорт, купального лифчика и банданы.

— Простите, я не помешаю? – Ирен заглянула через приоткрытую дверь, а затем аккуратно постучала ноготком в окно. – У меня животрепещущий вопрос…

До конца объяснить цель своего визита она не успела – агент отчего-то опустил глаза с лица дамочки на её бюст, вздохнул, а потом, закатив глазные яблоки, прохрипел нечто маловразумительное и гордо рухнул на мягкий ковровый ворс.