– Замшелый пенек Йода и вовсе мне выговорил, - пожаловалась она.
– Ты, по его словам, слишком незрел, и близость со мной приведет тебя на темную сторону, - она недовольно скривилась.

– И что теперь? Ты меня бросишь?
– вырвалось у него. Нил и сам не ожидал, насколько жалобно и разбито прозвучат эти слова.

– Вот ещё, - раздраженная мириаланка даже не заметила его терзаний.
– Никто не смеет указывать мне, с кем спать. В этом, я сама себе наивысший авторитет. И если я говорю, что останусь с тобой, значит, останусь, - юноша облегчённо выдохнул.

– Как же я устала, - жалобно протянула Луминара.
– Хаттов совет битый час мотал мне нервы.

– Ложись, - с улыбкой предложил ей приободрившийся Нил. Женщина недоуменно посмотрела на него, и слабо улыбнулась.

– Я совершенно не в настроении, - устало произнесла она.
– Потерпи до завтра, хорошо?
– юноша улыбнулся ещё шире.

– Ты меня не так поняла, - сказал он.
– Я тебя, конечно, хочу, но лечь попросил не за этим.

– Да? Ну ладно, - с тенью удивления ответила мириаланка, и растянулась на кровати.

Нил помог ей улечься поудобнее - так, что с края кровати свисали только ее ступни, обутые в лёгкие ботинки. Магнитные застёжки этих ботинок расстегнулись без труда, освобождая стопы Луминары. Та довольно выдохнула.

– Спасибо, что помог разуться, - пробормотала она, чуть улыбаясь.
– К концу этого ситхова дня, мне начало казаться, что мои ноги приняли форму обуви… ой. Ай. Нет-нет, не останавливайся, пожалуйста, - зачастила она, когда Нил замер в ответ на ее ойканье. Юноша довольно заулыбался.

– Так и знал, что ты успела находиться как следует, - прокомментировал он, продолжая разминать, растирать, и массировать ее правую стопу. Женщина довольно мурлыкала, прикрыв глаза.

– М-м-м, ты - просто чудо, Нил, - протянула она, когда юноша закончил с ее ногами.
– А спину ты мне помять можешь?

– Что, и настояться тоже пришлось?
– весело спросил он. Луминара состроила печальную гримаску.
– Снимай халат, и ложись на живот. Буду избавлять любимую наставницу от мышечного напряжения, - он воодушевленно потер руки.

Мириаланка ловко выскользнула из халата, и улеглась на него же, открывая юноше замечательный вид на зелёную спину, изящные ножки того же цвета, и пышную, округлую попу, туго обтянутую тканью шорт. Вдохновленный этим зрелищем, он потянулся было к соблазнительным округлостям, но сдержался - приставать к любимой джедайке, все ещё утомленной и напряжённой трудным днём, было рановато. Вместо этого, он уселся рядом с ней, и положил руки на ее спину.

– Ой, беда, - глубокомысленно заметил он, прощупывая каменно-напряжённые мышцы поясницы.
– Значит, это совет тебя измучил до такого состояния?

– Он самый… м-м-м, хорошо, - довольно простонала Луминара.

– Чего тут хорошего?
– ворчливо спросил Нил. Его большие пальцы усердно разминали два железной твердости валика мышц, и те понемногу поддавались его усилиям, утрачивая напряжение.
– Ты же фехтовальщица. У тебя просто обязана быть идеальная осанка. А это вот что такое? Ты что, поклоны совету отвешивала? Поясные, и без перерыва?

– Нет, но… - ее виноватый тон быстро сменился лёгким смешком.
– Вот ещё мне собственный падаван нотаций не читал.

– Если больше некому - придется мне, - строго ответил юноша.
– Нельзя же, чтобы у моей обожаемой наставницы спина напоминала два дюрасталевых прута, - почувствовав, что женщина достаточно расслабилась, он дал отдых натруженным пальцам, оставив ее поясницу в покое.

– Спасибо, милый, - довольно протянула Луминара.
– Так и быть - больше никаких поясных поклонов, - она едва слышно хихикнула.

Нил, улыбнувшись, наклонился к ней, и коснулся губами округлого плеча, потом - лопатки, с нее перейдя на затылок, и постепенно спускаясь ниже.

– Расстегни мое белье, - промурлыкала мириаланка, когда его губы добрались до ткани лифа.
– Оно же явно тебе мешает.

Юноша с готовностью провел пальцем по застёжке ее топа, и раскрыл его, словно книгу, полностью обнажая светло-зеленую спину. С шортами он провозился чуть дольше - расстегнув их с обеих сторон, он осторожно убрал их с попы женщины, стянув вниз. Он недолго сдерживался - почти сразу же, Нил положил ладони на пышные полушария, и с наслаждением сжал их, слегка разведя в стороны. Открывшееся ему зрелище окончательно переполнило юношу желанием. Он уселся на Луминару сверху, и, снова разведя в стороны ее ягодицы, вошёл в нее, осторожно и не спеша. В осторожности не было нужды - влажная и горячая, она была готова и к много более грубому вторжению. Массаж, и последовавшие за ним поцелуи, явно доставили мириаланке не меньше удовольствия, чем ее любовнику.