Затем его язык поглаживает мою щель, скользя между складками, пока не находит крошечный пучок нервов на их вершине. У меня вырывается задыхающийся стон от внезапной и сильной волны удовольствия, захлестнувшей мое тело. Мои пальцы сгибаются, запутываясь в его волосах, а моя хватка в одно мгновение переходит от профилактической к необходимой. Потому что, если я не буду держаться за него, я могу потерять себя.

Ефрем одобрительно мычит в мой клитор, посылая электрические токи по моему позвоночнику. Его руки находят мои бедра, а пальцы крепко прижимаются к моей сверхчувствительной плоти, заставляя мое дыхание учащаться.

— У тебя восхитительный вкус, прекрасный цветок, — грохочет он, и воздух, шепчущий по моей киске, почти уничтожает меня.

Затем его язык начинает более настойчиво скользить по моей щели. Каждый потрясающий удар он заканчивает, обводя мой клитор, забирая мое остаточное возбуждение от игры с сосками и развивая его в геометрической прогрессии.

Термин «самопроизвольное возгорание» мелькает в моем мозгу по мере того, как интенсивность моего удовольствия нарастает, пока я не думаю, что оно может просто убить меня. Мои мышцы напрягаются от предвкушения, волнение гудит по всему телу, как камертон.

И если он не позволит мне кончить в ближайшее время, я могу просто закричать.

— О боже, Ефрем. Пожалуйста. Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, — прошу я, мое тело вибрирует, когда я дергаюсь под его искусными губами.

А затем он вводит в меня два пальца.

Сильное удовольствие от того, как его рот сосет мой клитор, и от того, как его пальцы проникают в меня, доводят меня до крайности. И я кричу, кричу от такого блаженства, что не могу контролировать громкость.

Я никогда не чувствовала такого всеобъемлющего освобождения. И когда звезды взрываются перед моими глазами, волны экстаза омывают меня. Мои ноги сильно трясутся на сильных плечах Ефрема, а стенки сжимаются вокруг его толстых пальцев.

Он не перестает сосать мой клитор и щелкать по нему языком, пока не утихнут последние мои толчки. И наконец, я падаю на твёрдую землю. Только тогда он отпускает меня, и одновременно его пальцы выскальзывают из меня.

И когда он поднимается, чтобы встретиться со мной глазами, они полны хищнического желания. Мой желудок сжимается от предвкушения. Я знаю, что произойдет, и внезапно нервное возбуждение пронзает мои вены.

— Ты уверена? — Спрашивает он, его нежный тон резко контрастирует с интенсивностью его взгляда.

Я киваю, мертвые листья шуршат под моей головой.

Глаза Ефрема не отрываются от моих, он расстегивает ремень, затем расстегивает пуговицу и расстегивает молнию на брюках, освобождая свой член из заключения.

Я тяжело сглатываю, видя его впечатляющий обхват и значительную длину.

Я не совсем уверена, как это должно поместиться во мне. Но Ефрем не дает мне времени об этом задуматься. Снова опустившись между моих бедер, он выравнивает наши тела, чтобы захватить мои губы в поглощающем поцелуе. Огонь разливается по моим венам от растущего знакомства с его непреклонными губами, от легкого царапания его волос на лице на моей коже.

Он расслабляет тугой клубок нервов в моем животе, заменяя его теплом, которое вновь разжигает мой голод.

— Ты такая красивая, Дани, — хрипит Ефрем, осыпая меня любовью, когда одна рука находит мою грудь и ласкает ее.

Тяжело дыша, я дрожу от волнения, мой разум поглощен предвкушением секса с этим сильным, массивным греческим богом-мужчиной. Я чувствую, как его шелковистая головка скользит между моими складками, непреклонно прижимаясь к моему входу.

Он ощущается очень большим и твердым, как железо. И когда он толкается вперед, проникая в меня, я почти болезненно растягиваюсь, чтобы приспособиться к нему. Каждый дюйм, проникающий внутрь, вызывает у меня по спине трескучую эйфорию. И в то же время я чувствую, что он вот-вот разорвет меня пополам.

— Блядь! — Стону я, когда интенсивность становится почти невыносимой.

Ефрем стонет, и этот звук отражает мою боль, и мне интересно, мужчинам тоже больно лишать девушку девственности? Его лоб прижался к моему, наши губы слились так близко, что его теплое, тяжелое дыхание омывает мою кожу.

— Ты такая узкая, — хрипит он, толкаясь еще дальше внутрь меня.

— Разве это плохо? — Такое ощущение, что так и должно быть. Слёзы жгут мои глаза, когда я пытаюсь контролировать свою боль. Но я не хочу, чтобы он останавливался. Потому что эта подавляющая полнота воспламеняет мою душу.

Ефрем качает головой.

— Ты ощущаешься потрясающе, — выдыхает он.

Я вздрагиваю от интенсивности его тона, и хотя я чувствую, что растягиваюсь сверх своих возможностей, моя киска сжимается вокруг его твердого члена. Он стонет в ответ, и его бедра дергаются вперед, чтобы протолкнуться в меня до конца.

Я вскрикиваю, когда покалывание удовольствия струится по моим пальцам рук и ног. Ефрем замирает, глубоко внутри меня, и его пальцы нежно убирают выбившуюся прядь волос с моего лица, внимательно изучая меня.