— Я не хочу ни в какой долбаный центр, — сказала Рита. — Мой друг там был и рассказывал, как там хреново.

— Ты не окажешься там, если найдутся близкие родственники или кто-то захочет взять опеку над тобой, — поморщилась Кора.

— Я готова оформить опеку над Ритой, — сказала я.

Обе они удивленно посмотрели на меня.

— Послушайте, миссис Эклз, у вас самой четверо детей. Хотя вы будете получать пособия на них и со временем получите компенсацию за разрушенное жилье, — начала говорить социальный работник.

Она заглянула в свой планшет.

— Также я должна вам сказать, что Рита Шелби — проблемная девочка. Она уже убегала от отчима. Драки в школе. Мелкие кражи. Плохое окружение, — Кора Салливан заглядывала в свой планшет, считывая информацию.

Рита сидела с непроницаемым лицом.

— Я хочу оформить опеку над Ритой Шелби, — повторила я.

— Хорошо. Тогда вам немного увеличат размер пособия, — подумав, сказала она. Возможно, Кора Салливан решила, что я действую ради дополнительного пособия.

— Это ответственный шаг в вашей ситуации, миссис Эклз, — предупредила она. — Если вы передумаете, то сможете в любой момент обратиться в социальную службу. Я займусь оформлением опеки.

Она несколько минут быстро печатала в своем планшете, затем попросила меня приложить свой браслет и ладонь правой руки к сканеру.

— С сегодняшнего дня, миссис Эклз, вы являетесь опекуном Риты Шелби вплоть до ее совершеннолетия. Браслет на Рите останется на три месяца, — добавила она.

Мы вышли в коридор.

— Ненавижу этих социальных работников, одни лицемеры, — сказала Рита. — Отчим откупался от них, и они на все закрывали глаза.

Она замолчала, и мы подошли к детям.

Вечером я сказала детям:

— Рита теперь будет с нами жить.

— Но она и так с нами живет,— недоуменно протянул Энтони.

— Насовсем? — спросила Энни.

— Пока Рите не исполнится восемнадцать лет, а потом она сама решит,— пояснила я.

Марк кивнул. Он мало говорил за последние дни, осунулся. У меня защемило сердце, он был так похож на Николаса чертами лица.

Я еще раз посмотрела на Марка, Энни, Энтони и Роба. И Риту.

— Мы теперь вместе, — повторила я.

Прошло два дня. Каждый день мы ходили в центр спасения, казалось, что так быстрее будет узнать хорошие новости. Но все было по-прежнему.

Сегодня у меня был день рождения. Никогда не думала, что буду встречать его без Ника. В тесной комнате обшарпанного хостела.

Утром Энни подбежала ко мне:

— С днем рождения, мама!

Она протянула мне рисунок. Энни хорошо рисовала, она часто склонялась над своим блокнотом. На рисунке был нарисован наш дом, а рядом с ним семья: я, Ник, близнецы, Роб, Марк. И Барри. И розы.

— Спасибо, милая! — я поцеловала Энн.

Этот рисунок был мостиком в прошлую жизнь. Или осколком, который вонзился мне в сердце…

— Мы идем в кондитерскую, — бодро сказала я детям. Хотелось на улицу из тесных стен.

Я посмотрела в небольшое зеркало впервые за эти дни. Темные волосы, карие глаза, загорелое лицо. Кажется, ничего не изменилось внешне за несколько дней. Словно и не было последних тяжелых дней и я не видела, как мой дом исчезает в серой воде.

В кондитерской я заказала пирожные и настоящий кофе. Может, это было дороговато, но мне хотелось сегодня порадовать себя и детей.

— Вкусно, — сказал Энтони.

В этот миг у меня замигал браслет.

Сердце подпрыгнуло в груди, как мячик, я надеялась, что это Ник. Но это был не он. Я увидела на маленьком экране браслета лицо отца.

— Здравствуй, Кэтрин! — произнес он.

— Здравствуй, папа, — тихо сказала я, пересев за свободный столик.

Отец сильно постарел, но мы давно не виделись, я помнила его моложавым и подтянутым. Сейчас его лицо было в морщинах, резкие носогубные складки придавала его лицу скорбное выражение.

— Со мной связалась некая миссис Салливан, социальный работник, весьма настойчивая дама, — начал отец. — Она сказала, что ты с детьми сейчас в Оуквилле, что ваш дом затопило после взрывов плотин.

Я кивнула, не зная, что сказать. Мое горло сжалось…Я слушала слова отца, а к сердцу подступила обида. Отец давно вычеркнул меня из жизни, когда я пошла против его воли. Он хотел обесценить тогда мою любовь, хотел, чтобы я посмотрела на Ника его глазами, глазами судьи Маккарти. Он вынес мне и Нику свой приговор и остался жить со своими принципами.