— Напев — это форма пения, — обвинила она, и я покачал головой.

— Это совершенно не так. — Я опустился на землю и сел перед костром, бросив на нее озадаченный взгляд. — Ты вышла из палатки Джулиуса, как будто это совершенно в порядке вещей?

Кларисса прикусила нижнюю губу, и ее глаза загорелись такой страстью и любовью, что мои брови приподнялись.

— Да, — прошептала она, дергая за подол футболки Джулиуса.

Уголки моих губ приподнялись, и когда я открыл рот, она наклонилась надо мной.

— Не смей говорить: «Я же говорил». — Она укоризненно указала пальцем.

— Я и не собирался. — Моя улыбка стала шире. — Я собирался сказать, что очень рад за тебя. Он делает тебя счастливой, не так ли?

Она нетерпеливо кивнула. — Очень счастливой. — Она слегка застонала от какого-то воспоминания, и я поджал губы.

— Мне не нужны подробности, — добавил я.

Она драматично вздохнула. — Тысячу лет у меня не было сестры, с которой можно было бы поговорить, Эрик. Только братья. Раньше ты всегда слушал меня.

— Верно, но сейчас все по-другому. Тогда ты просто жаловалась на то, что ни один мужчина не может тебя удовлетворить. Но судя по твоему взгляду, ты собираешься сказать мне что-то совсем другое. И я не уверен, что готов это услышать.

Она подошла ближе по песку с озорной улыбкой. — Ну же… ты один из немногих людей в мире, с которым я могу поделиться своими секретами. — Она схватила меня за руку, и я склонил голову набок.

— Знаешь, ты можешь поговорить с Монтаной и Келли, — указал я.

— Хорошо, — она фыркнула и затихла. Она оглянулась на палатки, а ее ноги зарывались в песок, пока она теребила волосы.

Я вздохнул, зная, что она умирает от желания что-то рассказать. — Ладно, рассказывай, — подбодрил я.

Она бросилась в мои объятия и опустила руки мне на плечи. — Он — это все, Эрик. Клянусь богами — ах, что он со мной сделал… — Она снова застонала, а я начал бороться со своими инстинктами, стараясь не поморщиться.

— Ты же знаешь, что он, вероятно, слышит тебя прямо сейчас, — указал я, заливисто рассмеявшись.

— Я слышу! — Джулиус крикнул из своей палатки. — Пожалуйста, продолжай.

Кларисса засмеялась, и я притянул ее в свои объятия, крепко сжимая. — Приятно видеть тебя такой.

— Я никогда не думала, что это произойдет, Эрик, — прошептала она, и между ее бровями пролегла морщинка. — Как мы к этому пришли?

Монтана и Келли вышли из своих палаток почти одновременно, и мы оба подняли глаза, обменявшись с сестрой взглядами, которые говорили, что ответ кроется в них. Близняшки ворвались в нашу жизнь и изменили весь облик этого мира, и я не мог быть более благодарным за это.

Они двинулись к нам, синхронно зевая. Иногда они казались такими похожими. Они были странно настроены друг на друга, как две половинки одного существа.

Они поспешили ко мне и сели по обе стороны от меня, а Кларисса опустилась на песок.

— Доброе утро. — Я наклонился, чтобы поцеловать Монтану, и она сонно улыбнулась.

Я треснул один из кокосовых орехов о колено, и он раскололся пополам. Келли с любопытством посмотрела на него, и я передал ей половину плода.

Она сильно нахмурилась, когда взяла его. — Что это, черт возьми, такое? Похоже на волосатую…

— Мошонку с яйцами? — Предложил Джулиус, выходя из палатки.

Келли и Монтана расхохотались, и я передал жене вторую половину.

Кларисса вскочила и посмотрела на него так, словно не была уверена, собирается ли он подойти к ней. Он сократил расстояние между ними за полсекунды, обхватив ее за талию и втянув в поцелуй, который граничил с порнографией.

Закончив свое безбожное представление, они опустились рядом, и их руки остались в руках друг друга. — Ты не закончила предложение, — поддразнил ее Джулиус. — Что именно я с тобой делаю?

Монтана наблюдала за ними с улыбкой, обменявшись взглядом с Келли, который говорил, что они полностью согласны с новообретенными отношениями Джулиуса и Клариссы.

Кларисса провела пальцами по лицу Джулиуса с дразнящей усмешкой. — Очевидно, ты заставил меня кончить двенадцать раз за одну ночь.

— Кларисса, — прошипел я, нахмурив брови. Я не хотел слышать о том, что Джулиус сделал с моей сестрой.

Джулиус ухмыльнулся, взглянув на горизонт, где солнце только поднималось. — У нас есть время, чтобы достичь тринадцатого.