.....

На палубе испанского галеона творилось нечто неописуемое. Больше пяти сотен людей. Одетые и голые по пояс, мокрые от пота и крови, со сверкающими зубами и белками глаз на черных от копоти и пороховой гари лицах, прыгали, орали, бесновались точно помешанные. И убивали, убивали друг друга, всеми возможными и невозможными способами.

– Хрень какая-то!
– недовольно воскликнул композитор, поднимаясь на палубу. Недолго думая, он поднял руку, прицелился и выстрелил в самого крупного из разбойников с большим изогнутым мечом в руках.
– Минус один. (А то видите-ли, какой-то поручик, заколол двоих. Нашёл чем хвастаться. Сейчас мы вас быстро догоним!).

– Минус два!
– новый выстрел и бородатый «командир», в высоком дорогом тюрбане, стоящий за спинами нападавших, полетел ласточкой прямиком в море.

– Минус три, - один из разукрашены негров задумался, открыл рот и неудачно схватил пулю зубами. Да, так крепко, что ему полностью разворотило череп.

– Поручик, - громко крикнули помощнику, который с удовольствием рубился с каким-то усатым разбойником.
– Кажется я вырвался вперёд!

– Ничего подобного, ваше сиятельство. Сейчас я заколю этого усача и у меня будет четыре.

Откуда-то из-за ящиков подкрался смуглый тип с густой рыжей бородой. Немедля, вскинул свой огромный чёрный пистолет и нажал на спуск, но курок лишь металлически лязгнул. Отсыревший порох не загорелся. Произошла осечка.
– Проклятие!
– воскликнул он. И тут же получил пулю в голову.

– Минус четыре, - посчитал победитель.

.....

Чернокожий невольник Ну-мганга с трудом вылез сквозь поломанную решетку. Скользя по крови, обильно политой на палубе, пополз в сторону борта мимо убитых и корчившихся от боли раненых. Почти добрался, когда со стороны рукотворной баррикады, раздался резкий свист. Африканец удивлённо обернулся на сигнал. И тут ему на неизвестном языке, которого он раньше не знал, а теперь внезапно узнал, (И почему-то был уверен, что этот язык называется русским) к нему обратился ехидный голос.

– Эй, черномазый? Далеко собрался?

Ну-мганга остановился. Обернулся на голос. И удивляясь самому себе, проговорил на абсолютно неизвестном (русском) языке.
– Никуда. Хотел посмотреть, что там.

– Потом, посмотришь, - говоривший выглянул из-за укрытия.
– Сюда, ползи.
– В голос добавили металла. – Быстро!

Невольник выполнил команду. Подполз к человеку, и с удивлением узнал лицо гостя, за которым в последнее время толпой ходили пассажиры.

– Так, Чунга-Чанга!
– он угрожающе поднял пистолет и покрутил его на пальце.
– Ты же нормальный пацан? И уже определился за кого будешь воевать? За наших – добрых и хороших испанцев? Или за гадких и плохих арабов?

– За наших, конечно!
– "Новый русский негр" доверительно покачал головой. Не сводя при этом взгляда с дула пистолета.

– Тогда, бери абордажный топор. И руби канаты, связывавшие нас с кораблём пиратов.

– Господин, я боюсь. Вдруг я погибну?

– А ты не бойся. Я прикрою тебя. Давай, иди руби.

Невольник, пригибаясь, как будто это могло помочь и спасти от смерти, схватил топор и начал рубить ближний канат.

Из-за ящиков выскочил полуголый детина с ятаганом и бросился на негра.

"Бабах", - раздался громкий выстрел. Тело пирата запнулось на ходу. Сложилось пополам. Лицом уткнулось в палубу.

– Минус тридцать семь, - произнёс незнакомец странную фразу.

– Ваше сиятельство, - звонкий голос раздался с другой стороны укрытия.
– Не мухлюйте. Я считал выстрелы. У вас всего тридцать шесть.

– Поручик, не спорьте со старшим по званию. Мне лучше знать, сколько я убил. И вообще, не сбивайте меня со счёта!

…"Ба-бах"!
– минус тридцать восемь.

…..

Больше трёх десятков пиратов, теснимые меткими выстрелами, отступили и залегли за ящиками на носу испанского корабля.

– Аллах иль Аллах, ве Магомет рассул Аллах...
– была слышна молитва одного из спрятавшихся.

– Аузу-Бисмиллях: Аузу Билляхи минаш-шайтанир-Раджим...
– отвечали ему с другой стороны.

– Жалкие собачьи выкидыши!
– шипел сотник в дорогом зелёном шёлковом кафтане. Каждое слово он чуть ли не выплевывал, а опущенные уголки рта отчасти придавали лицу презрительное выражение.
– Чего испугались? Их осталось меньше десятка. Мы почти всех перебили. А те, кто ещё сопротивляются - их вообще двое. Нужно просто подняться, броситься в атаку и раздавить числом, как бешенных крыс. Понятно?

– Да, сиятельный Машкур Аль Омар.

– Так, чего ждёте, дети гиены и шакала? Встали и пошли!

– Сейчас, луноликий. Пару мгновений. Только соберёмся с духом.

Прошло несколько минут. Зловещая тишина повисла над палубой. Кроме сопения спрятавшихся людей и тихого бормотания...
– Альлах иль Аллах, ве Магомет рассул...– ничего не было слышно.

Сотник заметался из стороны в сторону. С силой сжал ятаган в украшенных дорогими камнями ножнах. Грозно свёл чёрные брови…