Трофимов, следуя указанию, обнаружил автомобильную покрышку, далее перевёл взгляд на десять тысячных правее, и, поднимая его до ясно видимого бруствера вражеского окопа, всё равно не смог разглядеть цель.

– Не вижу…

– Товарищ командир, ну что же вы… - Федосов чертыхнулся. – Пропал немец. Можно было на раз-два его забаранить…

– Ну, не увидел, - ответил майор.

– Вон он снова появился, - спустя минуту радостно сказал Вася. – Сейчас видите?

Юра потянул спуск.

– Вижу, - сказал он после выстрела.

Пуля попала в бруствер чуть ниже среза. Голова исчезла.

– Попал? – спросил Юра. – Точкуем как подтверждённого?

– Не уверен, - засомневался Федосов. – Пуля могла не пробить бруствер…

– СВД бы не пробила, - возразил Трофимов. – А эта пробьёт.

– Хорошо, - кивнул Василий. – Если сейчас он нигде не появится, будем считать его «плюс один».

– «Восток», - снова заговорила рация. – Нужна помощь.

Перед началом работы было обговорено, что при появлении в группе раненых или убитых, их будут сносить к блиндажу командира взвода, где живым будет оказываться помощь. Так как Лёня не стал ничего пояснять по связи, Юра сполз в окоп и сам направился к блиндажу взводника, оставив Федосова наблюдать за обстановкой.

Там он встретил сидящего на снарядном ящике Стаса, у которого были разрезаны левый рукав и левая штанина. Дима Мосин закончил перевязку.

– Что произошло? – спросил Юра. – Я слышал хлопок, как от ВОГа.

– ВОГ и взорвался, - ответил Крылов. – Только прилетел он с коптера, который завис над нами…

– Командир, - Лёня смотрел на Трофимова горящими глазами: - Прикиньте, они с коптера сбросили две гранаты. Одну я отбил локтем, она отлетела в окоп и там взорвалась, никого не задев. А вторая упала рядом с товарищем лейтенантом и взорвалась. Вон он, весь в дырках. Я такое даже представить себе не мог, это же ужас. Если сейчас они на коптерах начнут к нам гранаты возить, нам же нечем их отбивать… и прятаться от них не получится никак…

– Я слышал о такой возможности, - сказал Трофимов. – Но вижу впервые…

– И вот ещё, - Лёня протянул Трофимову ладонь, в которой лежал пластиковый хвостовик. – Вот это отлетело от гранаты, которую я локтем отбил. Это хвост или стабилизатор, который её ориентирует в полёте, чтобы она взрывателем строго вниз летела. А я гранату, получается, сбоку ударил, взрыватель не сработал, граната улетела в окоп, и там уже взорвалась.

– Ясно, - кивнул Юра и обратился к Стасу. – Ты как?

– Да норм вроде, - ответил Крылов. – Промедол вкололи. Раны Дима закрыл. Идти сам могу. В отпуск не хочу. Кормят хорошо. Слава ВДВ.

Пехотинцы невольно рассмеялись старой шутке.

– Тогда давайте, - Трофимов отыскал глазами своего нештатного медика. – Топайте на завод, там медпункт развернут. Если по пути что-то не получится, выходите на связь со мной или с Жоржем. Решим.

Выводы по произошедшему были сделаны немедленно – оставшиеся две группы снайперов быстро переоборудовали свои позиции, укрыв их маскировочными сетками и обеспечив быстрый отход в перекрытые щели в случае появления звука летящего коптера.

В свою очередь, Лёня, летая над противником, обнаружил вражеского оператора, который безнаказанно управлял дроном, но достать его было невозможно – он находился за пределом дальности стрельбы располагаемым оружием, а артиллерию в этот выход Трофимову не согласовали, так как предполагалось её применение только по плановым целям перед атакой.

Вскоре Мосин доложил, что благополучно довёл подопечного до медпункта.

К вечеру Юра подсчитал результаты работы – выходило, что в течение нескольких часов снайпера смогли уничтожить от шести до девяти солдат противника (по трём были сомнения в их ликвидации), что составляло в лучшем случае четверть от предполагаемой численности врага на опорнике. С наступлением темноты в расположение взвода прибыли несколько десятков человек, которыми руководил сержант Борис Бураков – им предстояло овладеть вражеской лесопосадкой, которую в течение дня чистили снайпера Трофимова.

– Здравия желаю, товарищ майор, - поздоровался Бураков. – Вы немцев хорошо почистили?

– Здорово, сержант, - Юра пожал его крепкую руку. – От шести до девяти человек убрали. Остальные по норам сидят. Сейчас арта ещё добавит, и идите, берите их тёпленькими.

– Это мы можем, - улыбнулся Бураков. – Вы же нам сейчас поможете гасить огневые точки, если появятся?

– Не переживай, загасим всех, - в ответ Юра тоже улыбнулся.

Через час после наступления темноты Трофимов, работая с тепловизором, подстрелил ещё одного, вероятно, наблюдателя. Затем по вражескому опорнику прилетело с десяток гаубичных снарядов, и штурмовики двинулись в ночь.

Наблюдая за ними в тепловизионный прицел крупнокалиберной винтовки, Юра невольно похвалил сержанта за организацию этого ночного броска: подразделение шло цепочкой, а достигнув опорного пункта, бойцы стали расходиться в стороны, тем самым исключая пересечение своих же боевых порядков и «дружественный огонь». Минут через тридцать с опорником было покончено. Пехотинцы закрепились на достигнутом рубеже, стали приводить в порядок полевые укрепления. Ближе к утру Бураков с двумя бойцами привели троих пленных, которых передали Трофимову с просьбой отконвоировать их на завод, где комбат уже решит, что с ними делать.