— Ничего, — невозмутимо ответил он, заставив меня посмотреть на него, а затем добавил: — Это не ее кровь. Императрица жива, но ненадолго.

Что это значит?

Я плохо соображала. Жар усиливался, учащая дыхание и пульс. Мысли лихорадочно метались в голове, перебирая всевозможные варианты событий и пути отступления.

— Не понимаю… — прошептала, потерянно вглядываясь в черные глаза, что смотрели на меня с презрением. — По кому тогда звонит колокол?

На лице Себастьяна отразилась многозначительная ухмылка, и меня вдруг осенило:

«По мне!»

Он устроил это, чтобы отвлечь Габриэля!

Мейз стоял всего в паре метров и, казалось, занимал собой все пространство вокруг. Его мощная темная аура давила, заставляя дрожать.

— Твоя смерть все изменит, Риель… — задумчиво произнес он, медленно надвигаясь. — Но стоит признать, бежать из академии было твоей ошибкой.

— Это было моим выбором.

Себастьян подошел вплотную, и я демонстративно отвернулась, чувствуя, как его рука невесомо касается моих волос.

— Пожертвовала собой… — язвительно подметил он, разглядывая мой профиль. — Как это благородно с твоей стороны. Жаль, что мой брат не оценит.

— Пусть так, — прошептала, поворачивая голову и заглядывая ему в глаза. — Зато он узнает, какое ты ничтожество.

Оскорбление само сорвалось с губ.

Страх и ярость клокотали внутри. Я ждала, что Себастьян разозлится, выйдет из себя или ударит. Но он лишь усмехнулся уголком губ и задумчиво отвернулся к окну.

— Можешь мне не верить, но это все ради него.

Я опешила на, сжимая дрожащие пальцы.

— Тогда… тогда позволь ему заключить со мной союз, а после взойти на престол, — запиналась, пытаясь понять намерения этого мага. — Моя невинность принадлежит ему. По закону империи он может…

— Он не справится, — перебил меня Себастьян, и я мгновенно замолчала. — Габриэль изменился, он стал слишком мягким, слабым. Империи нужна более твердая рука.

??????????????????????????— Твоя?

— Именно, — без доли иронии ответил он, повернувшись в пол-оборота, отчего край его пальто слегка оттопырился, и я увидела несколько клинков из именитой стали. Оружие, запечатывающее ману. — Я уже все устроил. Люди собирают восстание, ослабив титулованные семьи магов изнутри.

— С помощью турмалина… — догадливо прошептала, вдруг осознав, что все гораздо серьезнее и масштабнее, чем я могла предположить.

— Ты хочешь снова развязать войну?

— Не переживай. Все закончится, едва успев начаться, — он угрожающе понизил голос и полностью развернулся ко мне лицом.

Каждая мышца в теле напряглась. Я отступила в сторону, готовая в любой момент высвободить защитное заклинание, прекрасно зная, что не выстою и пары минут против этого мага, но сдаваться не собиралась.

— Габриэль никогда тебя не простит.

— Он поймет… со временем, — хмуро ответил он, и в его ладони загорелось красное пламя, в котором вспыхивали оранжевые искры.

Всего один удар и мне конец.

— На этот раз тебя никто не спасет, принцесса, — надменно произнес он, и я выставила перед собой защитное заклинание, состоящее из множества щитов, в которое направила всю свою ману.

Себастьян зловеще усмехнулся, и в следующую секунду огненный шар полетел прямо в меня, врезаясь в прозрачную защиту и разрушая барьер за барьером.

Мне не выстоять!

Я чувствовала, как огонь подбирается ближе, как пламя опаляет кожу и кончики волос, но продолжала стоять на месте, борясь до последнего вдоха.

Такая мощь…

Слишком тяжело, больно.

— Впечатляет, — маг издевательски захлопал в ладоши, и я подняла голову, с ненавистью вглядываясь в его черные сверкающие в свете пламени глаза.

— Ты… не достоин… своего брата, — прерывисто прошептала, ощущая, как силы покидают меня, а паника удушающей хваткой сковывает горло.

Неужели, это конец? Я умру именно так? На полу, в этом грязном трактире, как обычная беглянка?!

Нет, не хочу…

Я оказалась не готова к смерти.

Пожалуйста!

Внезапно дверь в комнату распахнулась, и голубая мана неудержимой волной ворвалась внутрь, сметая Себастьяна к окну и развеивая его магию.

Я упала на колени, уткнувшись ладонями в пол.

— Ты умница, Ри.

Ри? Так называл меня только…

Я подняла голову и замерла, ошеломленно глядя в голубые глаза брата, которого оплакивала каждый день.