— Бабушка у тебя случайно когда-то давно не появились на теле странные символы? — после разговора с матерью, я снова пошла к бабке.

— Появились, откуда ты знаешь? — подозрительно спросила Эсатера.

— Покажи, — женщина задрала рукав, — когда они у тебя появились?

— Через год, после того, как дракон вышвырнул меня на улицу, но откуда ты узнала, я даже Нини про это не говорила, — Эсатера подозрительно сверлила меня взглядом.

— У отца такие же символы на коже остались, после первой брачной ночи, — просто ответила я, а глаза лэйры расширились, она ахнула и прикрыла рот ладонью, — Кто-то принес тебе клятву любви и верности, — криво усмехнулась и оставила бабулю в одиночестве переваривать новости, предварительно чмокнув ее в щёчку.

После разговора с родственницами я наконец разобралась со всеми нестыковками в истинных связях.

Вечером вернувшись в дом генерала, застала дракона и Исаэлу в столовой. Судя по их лицам день прошел ужасно. Дракон, пылая бешенством гнул пальцами столовые приборы, а лэйра Исаэла сидела бледная, с опухшими веками, и вяло ковыряла вилкой в тарелке.

Элеран-Эр явно был в паршивом настроении, он даже не отреагировал на мое появление в столовой, даже связь не колыхнулась. Что же у них случилось? Молча села на свое место и невозмутимо принялась за еду.

— Лэйра Фиолина, почему вы не едите? — ядовито спросил дракон.

— Я не голодна, благодарю вас, — холодно отозвалась женщина. Дракон согнул очередную вилку и швырнул ее на стол. Меня глодало любопытство, уже, можно сказать, догладывало. Что-то произошло на прогулке, что-то важное, а я не в курсе!

В столовую спешно вошёл Бимдор и передал дракону конверт. Генерал вскрыл письмо, быстро пробежал глазами и смял в кулаке, потом треснул им по столу, так что посуда подпрыгнула, и я вместе со стулом заодно. По лицу прошла судорога, зрачки округлились. Генерал с мукой огладил Исаэлу взглядом, встал и молча ушел. Женщина зажала рот ладонью и заплакала. Я подорвалась и обняла ее, не зная, чем помочь и утешить.

— Исаэла, что случилось, почему вы плачете? — я жаждала интимных подробностей и я их получила.

— Он меня вчера… Мы были вместе, — это я и так знала, — ночь я провела в его постели, — боль снова начала разрастаться, но я старалась не обращать на нее внимания, — он не был нежен, то что произошло было, — она сглотнула и вытерла мокрые щеки не закончив мысль, — а утром заявил, что обещал Дайнар-Эру показать горное озеро и сказал, что это моя последняя возможность провести время с сыном, потому что сегодня ночью он добьется от вас исполнения супружеского долга и выкинет меня из дома, — Исаэла дрожала, каждое слово сочилось ядом с губ, отравляя ее, — я не могла отказаться, — я хмыкнула, манипулятор хренов, — мы летали к озеру.

— Генерал нес вас на спине? — ревниво прищурилась и тут же обругала себя. Дура, держи себя в руках.

— Туда нес в лапах, обратно на спине, — тихо сказала Исаэла, опустив голову, а я ловила челюсть. Ревность и радость смешались во мне. На спине? Да быть не может! — Дайнар-Эр повредил крыло и сам лететь не мог, поэтому Элеран-Эр позволил мне сесть ему на спину, чтобы держать сына, — ну да, конечно, сына подержать, а так же попкой по чешуе поерзать.

— Я так понимаю день прошел прекрасно? — осторожно спросила, так как пауза затягивалась.

— Да. Прекрасно, — выдохнула Исаэла и спрятала лицо в ладонях, — Элеран-Эр был таким как раньше, даже лучше и я надеялась, что он соврал, что ты ему уже не нужна, что он вспомнил, как нам было хорошо вместе. И ошиблась. Мы вернулись, он позвал меня в кабинет и сказал, что снимет мне дом где-нибудь в дальней деревне и будет меня навещать, если я буду ласковой и покорной он позволит мне иногда видеться с сыном. Это так унизительно.

— Вы согласились? — спросила я, пытаясь удержать разъезжающиеся в улыбке губы.

— Нет. Он орал, угрожал, чуть не ударил меня, — всхлипнула женщина, — но я очень хотела согласиться, я боюсь, боюсь, что у вас ничего не получится!

— Бояться не надо, надо действовать! Бимдор! — позвала я дворецкого. Он появился почти сразу, — куда хозяин уехал?

— На южные окраины, там объявилась шайка бандитов, что терроризирует местное население.

— Как думаете сколько времени ему понадобится, чтобы изловить их?

— Пару дней самое большое, — со знанием дела важно сказал дворецкий.

— Отлично. Завтра утром прикажите собрать все вещи из мастерской и отправьте их в дом моих родителей, — я посмотрела на Исаэлу и улыбнулась, — а вам лэйра Исаэла придется хорошенько подумать за эти пару дней, нужен ли вам этот дракон, лучше он вряд-ли станет. Готовы терпеть его до конца жизни?

Женщина посмотрела на меня долгим взглядом и ответила без тени сомнения:

— Готова.

Тем же вечером я вернулась в дом родителей и заперлась в мастерской.

Результатом моего затворничества стали несколько десятков артефактов и мешки под глазами от хронического недосыпа. Лэйр Санкир видя мои мучения на полном серьёзе предложил просто дракона убить. Братья отца горячо поддержали, но это не выход, если дракон погибнет, до того, как разорвет связь, мне тоже недолго останется, а я планировала жить ещё очень долго и по возможности счастливо. Хотя были у меня опасение, что после того, что я собираюсь сделать генерал меня собственноручно прикончит. Первоначальный план строился на моих теоретических знаниях о драконах, которые из-за спешки были не совсем точными. Я тогда наивно предполагала, что для разрыва связи с драконом достаточно будет помирить человека и зверя, но не предусмотрела насколько глубока может быть трещина между его двумя «я». Часть плана все же удалось осуществить, дракон интересовался бывшей женой, причем настолько, что выдвинул ультиматум, либо она соглашается быть его содержанкой, либо лишается возможности видеть сына, а это при наличии связи с «истинной» равносильно признанию в любви. К тому же после близости генерала с женой наша связь с ним сильно ослабла. Меня уже не мучили приступы звериного желания, а ревность ощущалась скорее, как фантомные боли, которые, как я надеялась, со временем совсем исчезнут. Но метка была всё ещё на мне и для полной свободы я решилась на отчаянные меры. Зверь, похоже, эгоистично хотел оставить себе и жену, и средство подавления человеческой половины, то есть меня. Хитренький, но я категорически несогласна.