Стою, переминаясь с ноги на ногу, и не решаюсь опустить туда руку, чтобы подмыться. Особенно под пристальным мужским взглядом, а ему, кстати, хоть бы что, он свой шланг спокойно помыл и вообще, судя по всему, испытывает ноль стеснения от своей наготы.

– Миш, я, правда, не могу пока ты тут. Выйди, пожалуйста.

Сопит, как медведь, разве что пар из ноздрей не пускает. Вижу, что боится оставить меня одну, но при нем я точно буду так стоять истуканом до скончания веков.

– Ну же? Давай, иди. Сделай нам чай, отвлекись от меня.

Хочет что-то мне ответить, но я начинаю выталкивать его из ванны, и Горынычу ничего не остается, как уйти с видом побитого щенка.

Мне хватает десяти минут на то, чтобы привести себя в порядок и выйти из душа. А он на самом деле сделал чай и уже стоит, шлепает бутерброды. Замечает меня и опускает глазки в пол.

Боже. Это безумно мило. Видно, что и сам страдает.

– Мураш, я подумал, поехали к нам сейчас? Мне уже надо домой скоро, дочь же...

– Как к вам, а Юля? Что мы ей скажем?

– Ну… придумаем что-нибудь, а там якобы ты засидишься у нас и поверь, она сама будет канючить, чтобы ты осталась с ночевкой.

– Нет, как-то это рано. Миша, не волнуйся ты так, – вытягиваю руку и щипаю себя. – Вот видишь, ничего страшного не случилось, я жива, не рассыпалась, не растаяла.

– А там как? – вперивается взглядом туда, где под одеждой находится мой травмированный “бутон”.

– Немного щипит и жжение еще присутствует, но особой боли уже нет, – даже улыбку выдаю. Искренне. Сейчас и правда все кажется не таким страшным.

Берет в руки кружку, бутерброд и подходит ко мне.

– Ешь вот и будем собираться.

– Ну сказала же, что…

– Я все решил, – сам берет с тарелки второй бутерброд и за раз откусывает сразу половину. – Чего? – выдает с набитым ртом.

Между нами начинается борьба взглядов. Мощная схватка двух упрямых баранов, в которой я, увы, проигрываю. Отвожу взгляд и психуя тоже откусываю просто огромных размеров кусок, иду к дивану и плюхаюсь на него, немного проливая на себя горячий чай.

– Ауч! – вскрикиваю я.

– Твою ж... Ларис, завязывай дергаться, пока себя не изувечила! – подскакивает с полотенцем и начинает промакивать им мою одежду.

– Куда уж больше, – давлю со смешком, но Миша тут же тухнет и вновь превращается в бедного щеночка.

В этот момент раздается звонок в дверь.

– Мы кого-то ждем? – перевожу на него взгляд.

– Так-то это твоя квартира, – пожимает он плечами и вопросительно смотрит. – Неинтересно кто там?

Иду к двери и открываю ее. На пороге стоит высокий худенький парнишка с большим букетом цветов.

– Здравствуйте! Вы Лариса? – спрашивает он, светя своей широкой улыбкой.

Лара

Забираю букет и осматриваю его в поисках открытки или записки, но ничего нет. Растерянно смотрю на Горыныча и уже придумываю, как оправдываться буду.

– Букеты не наша тема, но подумал, дать цветам самый последний шанс. Примешь? – поднимает уголок губ в робкой улыбке. – И прости, что твой первый раз оказался испорчен.

– Он от тебя? Но как? – искренне удивляюсь.

И когда только успел? Букет безумно нежный. Большие нежно-розовые бутоны упакованы в красивую молочного цвета коробочку.

– Уметь надо, – заявляет с гордым видом.

– Спасибо. И да, ты ошибаешься. Цветы, теперь наша тема, – подмигиваю ему и иду за обнимашками.

***

– Лариса? – удивленно тянет Юля, увидев меня на пороге их квартиры.

Она стоит, держась за подол няни, а лицо выражает растерянность.

– Доча, я случайно встретил Лару в магазине и пригласил к нам на ужин, – абсолютно нагло врет Миша, да с таким мастерством, что я и сама готова поверить. Будто он и не был у меня, и ничего между нами не было. Хотя нет. Это то как раз я еще ощущаю.

– Вау! Давай скорее раздевайся, я покажу тебе игрушки, которые мне привез дядя Глеб! – тараторит малышка, отрывается от няни и подбегает ко мне.

– Давай посмотрим, а потом я могу помочь тебе с твоим первым домашним заданием по английскому.