— Я же говорил тебе. — Раз. Два. Три секунды. — Плохой парень.

12

Арло

Я не хотел ее пугать. Я хотел притянуть ее к себе, прижать ее голову к своей груди, запутаться пальцами в длинных волосах и прошептать все слова, которые позволили бы ей понять, что она в безопасности.

Я хотел знать о ней все. Я хотел, чтобы она доверяла мне.

Она скрывала многое о своей жизни, о своем прошлом, настоящем и будущем. Я хотел вырвать эти секреты, пока она не станет так же уязвима для меня, как и я для нее. Я даже не знал, как, почему и когда это произошло, но эта женщина изменила нечто грандиозное в моей жизни. Я ненавидел это.

Я не мог бы существовать без этого.

Месяцы. Мне потребовалось всего мгновение, чтобы заглянуть в ее невинные глаза, чтобы понять, что мир может предложить что-то светлое и необычное… что-то, что может изменить меня. Всего несколько месяцев, чтобы перевернуть мой мир с ног на голову, не дав ей даже произнести ни слова.

Ебучий. Взгляд. Это все, что потребовалось, чтобы спуститься в эту кроличью нору, где впервые в моей несчастной жизни я усомнился в собственном здравомыслии.

Впервые в жизни я хочу чего-то только для себя.

И, глядя в ее голубые глаза, которые сейчас казались такими темными не из-за тени или недостатка света, а потому что она была уязвима в моем присутствии, я сказал себе, что назад дороги нет.

Я сорвался на глазах у Леонида, показал ему слабость в его собственном сраном доме. Он этого не забудет. Он использовал бы это против меня. Он бы использовал это против меня. Он бы извратил это и использовал в своих интересах. Именно так поступали такие люди, как он. Именно так поступал я.

Я понял это по тому, как он смотрел на меня, когда я выводил Лину оттуда. Когда он пристально смотрел на нее.

Я отвернулся и пошел обратно к бару, наливая себе еще водки. Слишком много. Я залпом выпил и потянулся за четвертым бокалом.

Жжения уже не было, а алкоголь был последним, что мне было нужно. У меня и так голова шла кругом без соблазнительного присутствия Лины в моей квартире и тумана от выпивки в моих венах.

Мне не следовало говорить ей, что я убил того ублюдка в переулке. Но я дразнил ее, мне нужно было, чтобы она спросила меня, чтобы я мог показать ей, как далеко готов зайти ради нее такой мужчина, как я.

— Кто ты? Кто эти люди? Что на самом деле происходит?

Я не повернулся к ней лицом. Я уставился на стену прямо перед собой, держа стакан в руке, сжимая пальцами стекло так сильно, будто надеялся, что оно треснет и разрежет мою руку на части. Это дало бы мне возможность почувствовать что-то еще.

— Я пл…

— Я знаю. Ты плохой человек. Я не спрашивала, что видят люди, когда смотрят на тебя, и вовсе не то, что ты видишь в зеркале. Я хочу знать, что происходит, потому что если то, что ты говоришь, правда…

— Правда, — сказал я, прервав ее.

— В таком случае, поскольку моя жизнь в опасности, ты должен рассказать мне правду.

Как могла эта женщина произнести всего несколько слов, а у меня в груди что-то сжалось и сдавило жизненно важные органы? Сейчас я жалел, что не заглянул в ее прошлое, не узнал о Лине все, что мог. У меня не было морального компаса, но когда дело касалось ее и выяснения того, кем на самом деле была Лина Майклз, я сдерживал себя, желая, чтобы именно она доверилась мне.

Это было чертовски глупо. Ошибка. Я провел рукой по лицу.

Я повернулся и посмотрел на нее. Она все еще стояла у окна, но ее взгляд был неподвижен, пока она наблюдала за мной. Было бы так легко подойти к ней и прижать наши тела друг к другу, обхватить пальцами ее горло и заставить смотреть мне в глаза, говоря, что она моя.

Черт, я представлял, как зарываюсь лицом в ее волосы и глубоко вдыхаю, а затем провожу носом по ее горлу, пробегая языком вверх и вниз по нежной коже. Я практически чувствовал ее вкус у себя во рту. Сладко. Так сладко. Я хотел почувствовать, как быстро бьется ее пульс о мой язык, доказывая, что она находится под таким же воздействием, как и я.

— Не задавай вопросов, на которые не хочешь знать ответы. — Хотела ли она, чтобы я признал свою принадлежность к преступному синдикату? Хотела ли она знать, что все, что меня касалось, все, чем я владел, было заработано кровью?

— И что? — она снова посмотрела на меня. — Ты не можешь отвезти меня домой, потому что я теперь в какой-то опасности? — она насмешливо фыркнула и отвернулась. Такая храбрая. Пытается быть такой сильной. Это заводило. — Ты ничего обо мне не знаешь. — Она снова посмотрела на меня, пытаясь скрыть страх в глазах.