Дан в Санкт-Петербурге

18 августа 1756 года.»

Внизу красовалась подпись императора и печать двуглавого орла. Всё как положено: официально, не придерёшься.

Я прочитал указ. И сразу понял: он противоречит другому, выданному всего лишь днём ранее.

И это было объяснимо. Один указ – для публики, где император якобы ненавидит нас и ссылает на север. Второй, секретный, – совсем о другом. Он открывал возможность вернуться. Оправдать своё имя. Заявить права на собственность.

Особенно это чувствовалось во втором пункте: за нашим родом сохраняются все права на земли.

По сути, теперь мы получаем владения и здесь, и на севере.

Почему-то в тот момент это казалось невероятно важным.

Удача? Несомненно.

Хотя вся ситуация выглядела скорее фантастической.

Я не верю в подобную доброжелательность. Особенно от кого-то вроде него. Со мной так не бывают добры. А если вдруг и бывают – значит, меня хотят обмануть. Или хуже.

В этом я был уверен на все сто.

С другой стороны – какая разница?

Указ у меня в руках. Значит, дело сделано.

Однако я решил, что стоит поговорить ещё раз тот такой разговорчивый. Узнать больше: о наших землях, о Софье, о революционерах… Да о чём угодно. Вопросов было столько, что я даже не знал, с чего начать.

Впрочем, разговор закончился так же внезапно, как и начался.

Последнее, что сказал мне Император:

– Никто не должен его видеть, – он говорил про указ, – поэтому положи его в пространственный куб.

Мне стало не по себе. Почувствовал себя голым. В этом мире, даже за закрытыми дверями тяжело скрыться.

– Так вы «видели»?

Тут необходимо уточнить, что слово «видели» – это немного грубое. В том плане, что у избранных высокого уровня может быть особое зрение. Это как смотреть сквозь предметы, видеть за сотню километров и даже слышать.

Как говорится – всё зависит от того, какой именно «пакет» навыков. У всех же он настолько разный, что даже тяжело представить, на что каждый человек способен.

Правда, Император не ответил. Он просто вышел из комнаты, оставив меня наедине с собственными мыслями.

Оставаться с самим собой мне не сильно хотелось. Поэтому я, как и было сказано, положил указ в пространственный куб, а куб положил в карман.

Всё… На этом моём «приключении» в банке закончилось. Пора валить…

…

Щелчок.

Раздался резкий, звонкий звук.

Я насторожился. Что-то во мне откликнулось, и я направился в главный зал.

Там, как и всё это время, находились замороженные люди.

Папа «В» превратил их в статуи, но Император решил их «разморозить».

И вот, по одному щелчку пальца, они начали оживать.

Это было удивительное зрелище. Люди, словно вырываясь из долгого плена, возвращались в свои тела.

Я видел, как в их глазах загоралась жизнь, как мышцы вновь начинали двигаться. Ощущение, будто они заново открывают для себя своё же существование.

Кто-то кричал от радости, другие завывали, как раненые звери.

Люди – существа эмоциональные, а здесь, в этой ситуации, эмоции рвались наружу лавиной.

Многие падали на колени, закрывали лицо руками, рыдали, словно малые дети. Это был не просто момент освобождения – это было испытание. Настоящая мука.

Среди них я заметил одну девушку, бухгалтера.

Красивая, но сейчас она лежала на полу, красная от волнения, будто мир вокруг неё рухнул. Возможно, ей стоило бы закалить характер – тогда, может быть, её так не штормило бы.

Я не стал подходить, утешать или что-то говорить. Это было не моё дело. Я не был ей другом. Не был её парнем. Я был просто человеком, который помог в тяжёлую минуту. Своего рода супергероем.

Зато я чувствовал себя довольным.

Я спас чью-то жизнь. Значит, день прошёл не зря. Эта мысль грела душу. Какой же я хороший, добрый человек! Иногда, размышляя о себе, я думаю:

А есть ли кто-то ещё такой же?

И каждый раз прихожу к выводу: Навряд ли. Может, я лучший из людей.

Я не боюсь это сказать. После смерти меня точно ждёт рай. Там я буду отдыхать и наслаждаться в компании ангелов.

Император ушёл. Я попытался уйти следом, но не успел.

В банк вошли сотрудники следственной канцелярии. Их легко было узнать по чёрным мундирам, блестящим погонам и флагу: белый, синий и красный, с двуглавым золотым орлом в центре.