— Полагаю, ты никогда не слышал бабушкину сказку о том, что учащенное сердцебиение — признак девушки?

Картер фыркает.

— Да, ладно, Хэнк. Как скажешь.

— Ирландия и я всегда хотели маленькую девочку, — задумчиво говорит Хэнк. — Пытались годами, и это разбило ее сердце, когда ничего не получилось. Мое сердце разбилось, потому что я не мог дать ей то, чего она хотела, а я хотел подарить ей весь мир, — он касается уголка своего глаза и улыбается, пожимая наши руки. — Возможно, это заняло намного больше времени, чем я думал, но в конце концов я получил свою девочку и моего мальчика. Может быть, ты немного более самонадеян, чем я себе представлял, но я все равно люблю вас обоих, и я знаю, что Ирландия привела тебя в мою жизнь.

У меня покалывает в носу и появляются морщинки.

— Я пришла сюда не для того, чтобы плакать, Хэнк. Прекрати вызывать у меня чувства.

— Кто-то же должен. Вы, Беккеты, обычно довольно закрытые, пока кто-нибудь не постучится в ваши стены, — его взгляд становится задумчивым, и я чувствую, будто он проникает прямо в мою душу, когда наконец фиксирует его на мне, словно видя меня насквозь. — Картер уже позволил кому-то разрушить свои стены. Когда ты позволишь кому-нибудь сделать то же самое для тебя?

* * *

— Дженни!

Я оглядываюсь через плечо, пересекая вестибюль. Моя походка могла бы выглядеть куда более впечатляюще, если бы я этим утром не натянула мокасины. Честно говоря, я просто торопилась. Гаррет сначала раздел меня, потом одел. Потом я случайно раздела его догола, а потом мы случайно оказались в душе. Я готова поспорить, что отпечаток плитки до сих пор красуется у меня на коленях. Суть в том, что у меня была ровно одна минута, чтобы натянуть чистую одежду и найти хотя бы какую-то пару обуви.

Эмили бросается ко мне от стойки консьержа.

— О, ты здесь. Слава Богу.

Я нажимаю кнопку вызова лифта.

— Я здесь живу. Где еще мне быть?

— Я жду уже целый час.

— Чего ждешь? Ждешь меня? Почему?

Она следует за мной в лифт, прислонившись к стене.

— Я потеряла ключи.

— Ну, не повезло.

Она смеривает меня равнодушным взглядом, показывая мне язык. Я тут же показываю свой.

— Для меня готовят новую связку, но она будет готова только сегодня вечером, так что мне нужно куда-нибудь пойти.

— Куда ты собираешься пойти? — спрашиваю я, выходя из лифта. Оглядываюсь через плечо и вижу, что она идет позади, сцепив руки под подбородком, а ее глаза сверкают так же ярко, как и обнадеживающая улыбка. — Да ладно. Ко мне?

— Пожалуйста, — умоляет она, когда я открываю дверь. — Гаррет — единственный человек, которого я здесь знаю. Я не думаю, что тебе понравится, если мы останемся вдвоем в его квартире, хотя я бы и не стала ничего предпринимать.

— Гаррет может делать все, что захочет, — думаю, это не ложь, но мне так кажется просто потому, что мне это не нравится.

Эмили закатывает глаза.

— О, да ладно.

— Мы не встречаемся.

— Конечно, Дженни. Вы не встречаетесь, и, разумеется, тебе абсолютно всё равно, если мы с ним останемся вдвоем на пару часов в его квартире. Потому что ты совершенно не ревнуешь. Ведь вы просто трахаешься, так что ничего страшного.

Скрестив руки на груди, я выгибаю бровь.

— Это такой способ получить приглашение в мою квартиру?

Она снова складывает руки вместе, надувая губы.

— Ты же знаешь, у меня нет вина.

— Да, Дженни, я знаю, — вот опять ее глаза. Я думаю, она закатывает их так же часто, как и я. — Мне все равно. Нам не нужен алкоголь, чтобы веселиться.

Уголок моего рта кривится, когда я понимаю, что всего несколько дней назад сказала Крисси почти те же слова.

— Пожалуйста? — она хватает меня за плечи и трясет их. — Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста.

Я стону, и она радостно кричит, взмахивая кулаком в воздухе, когда протискивается мимо меня и чувствует себя в моей квартире как дома.

Буквально как у себя дома. Она скидывает туфли, бросает сумочку и пальто на диван и начинает рыться во всем моем барахле. Ей требуется всего пять минут, чтобы добраться до последней остановки в моей квартире, которая является моей спальней, и я не смогла помешать ей пройти через все это. Она очень самоуверенная и любопытная, и отчасти напоминает мне Картера.

Эмили медленно оглядывается, напевая что-то под нос. Ее взгляд останавливается на маленькой тумбочке рядом с моей кроватью, ящик наполовину открыт. Я стремительно бросаюсь вперед, чуть не врезаясь в стену, и едва ли не валю ее с ног, чтобы отвлечь внимание. Мое хихиканье пронзительное и чертовски тревожное.