— Что, если она согласится на работу в Торонто?

— Потом разберемся с этим. Но, честно говоря, я даже не думаю, что она хочет эту работу. Я думаю, единственная причина, по которой она рассматривает возможность принять это предложение, заключается в том, что она думает, что ты не хочешь, чтобы она была здесь сейчас, и что без тебя она потеряет всех, кого любит.

— Черт. Я облажался.

— Это мягко сказано, да.

— Беккет, — зовет тренер с другого конца льда. — Убирайся со льда! Ты закончил!

Картер резко садится.

— Что? Нет, мы просто…

— Тренер, все хорошо. Мы не будем…

Он останавливается перед нами, посыпая Картера льдом и ухмыляясь.

— Ты нужен в больнице.

Позвоночник Картера выпрямляется.

— Что?

— Ты скоро станешь папочкой.

— Срань господня! — Картер переворачивается, бросается на меня сверху в некоем подобии объятий, прежде чем вскакивает на ноги, широко раскидывает руки и визжит: — Я собираюсь стать папой!

Адам поднимает меня на ноги, пока Картер летит по льду.

— Оливия! Я иду, детка!

* * *

— Это ваш первенец?

Секретарша за стойкой наблюдает за Картером с улыбкой. Это один из тех юмористических типов, вероятно, потому, что он расхаживает по коридору, хлопая себя по лицу. Кара записывала, чтобы показать Оливии позже. Сейчас не время бросать ей в лицо, что ее муж разваливается на части.

— Малыш? Нет. — Он кладет руку себе на грудь. — Я отец собаки.

Холли прищуривает глаза.

— Картер.

— Что? — Он смотрит на нее. — О, человеческий ребенок? Да, это наш первый человеческий ребенок. И наш последний. — Он тревожно смеется. — Просто шучу. У нас, наверное, будет трое. Может быть, пять. — Еще один пронзительный смех. — Пять человеческих младенцев. — Он проводит дрожащей ладонью по губам, его кожа необычайно бледна. — Эй, у тебя тут есть где-нибудь ведра?

Брови секретарши хмурятся.

— Ведра?

Картер указывает на мусорное ведро в другом конце комнаты и шагает к нему.

— О, этого хватит. — Он хватается за край и быстро вываливает все содержимое своего желудка в мусорное ведро.

Аланна, племянница Картера и Оливии, подталкивает меня локтем.

— Как раз вовремя, а? Час назад я думала, дядю Картера стошнит. Он такой драматичный, и у него сводит животик, когда он напуган.

— Я не боюсь! — Картер кричит, затем его снова тошнит в мусорное ведро. — Это овсянка, которую я ел на завтрак! — У него снова урчит желудок. — Должно быть, это было плохо!

Аланна приподнимает брови в стиле — я же тебе уже говорила.

— Пугливая кошечка.

Картер пробыл здесь четыре часа, остальные — два. Он входил и выходил из этой комнаты тринадцать раз, и каждый раз высота его звука повышалась на целую октаву. Его лицо красное, лоб мокрый от пота, а волосы торчат в разные стороны. Этот человек не просто напуган; он чертовски напуган.

— Я знала, что это случится, — бормочет Холли, роясь в своей сумочке. Она достает зубную щетку в упаковке и крошечный тюбик зубной пасты, засовывая их в грудь Картер. — Вот. Иди почисти зубы и больше не отходи от своей жены.

— Может быть, мне стоит пойти туда, — предлагает Кара, вставая. — Мы действительно доверяем Картеру? К тому же, когда они оба расстроены, они подпитываются энергией друг друга. Ты видела, как эти двое ссорятся? Это не красиво.

Эммет тянет ее вниз.

— Картер собирается надеть трусы большого мальчика и быть сильным ради своей жены.

Думаю, Картер соглашается, долго молча качая головой, прежде чем, наконец, побрести по коридору, сжимая в кулаках зубную щетку и пасту.

Я откидываюсь на спинку стула, барабаня пальцами по бедрам.

— Кто-нибудь, э-э… звонил Дженни? Чтобы… дать ей знать.

Холли улыбается мне.

— Ее рейс вылетел сегодня рано утром. Она скоро должна быть здесь.

Я сажусь.

— Ее рейс? Но я думал, она останется еще на день? Она должна была вернуться домой завтра.

Холли просто подмигивает. Я не понимаю. Если ее самолет вылетел этим утром, она не знала, что у Оливии начались роды. Так почему она возвращается домой раньше?