Гаррет толкает меня на подушки и стаскивает с меня трусики.

— Хочешь поговорить об этом?

— Э-э, прямо сейчас?

— Конечно.

У меня горят уши.

— Там нет ничего важного.

— Похоже, что наоброт, так что мы обсудим это.

Его широкое тело располагается между моих бедер, мускулы на его спине перекатываются волнами, когда он двигается. Я тянусь к нему, провожу пальцем по его волосам, желая попробовать его на вкус еще раз. Его улыбка — широкая; великолепное сочетание милости и самодовольства; та самая улыбка, что способна сделать безрассудной даже самую умную из девушек.

Он притягивает меня к себе, обхватывает ладонями мою щеку и наклоняет мой подбородок.

— Привет, — шепчет он, затем накрывает мой рот своим, его сладкий язык проскальзывает внутрь. — Мне жаль, что у тебя был неудачный день, но мой стал в сто раз лучше, когда я увидел тебя, растянувшуюся на капоте машины. Так что расскажи мне все о своем дне и почему он был отстойным. Но сначала… — Мягкие губы скользят по моей груди, вниз по торсу, одна рука скользит вверх по ноге, большой палец скользит по внутренней стороне бедра, заставляя меня дрожать. — Раздвинь ноги. К тому времени, когда мы оба кончим, ты уже не вспомнишь, почему все было плохо.

— Гаррет, — хнычу я, и он ухмыляется.

— Да. Если я правильно выполню свою работу, это единственное слово, которое ты будешь произносить в конце.

— Я… ооо. — Моя голова опускается на подушки, когда он томно проводит своим языком по центру моего жара.

— Твой день, солнышко. Расскажи мне о своем дне.

— Я-я… — Мои пальцы погружаются в его шелковистые волосы, дергают. — Черт. Это было… Мик… мой тренер… он хочет… о, Гаррет.

Не сводя с меня глаз, он старательно медленно вводит один палец.

— Сосредоточься, Дженни.

— Он хочет, чтобы мы притворились, что встречаемся, — наконец, с трудом, выдавливаю я.

Брови Гаррета хмурятся.

— Ты и Стив?

— Саймон. — Я ахаю, когда он водит пальцем быстрее.

— Ммм, не-а. — Он втягивает мой клитор в рот, нежно перекатывая набухший бугорок между своими зубами. — Мне это не нравится. Я облизал твой клитор. Он мой.

В моей груди зарождается смех.

— Это только для шоу.

— Мне все равно. Не заинтересован в том, чтобы делиться, даже для шоу. — Он скатывается с меня, и, когда он встает, с моих губ срывается обиженный вздох. Он улыбается. — Не волнуйся. Я сейчас вернусь.

— Куда ты… — Мои слова умолкают, когда он медленно выдвигает ящик прикроватной тумбочки, не отрывая от меня взгляда, и мое сердце бешено колотится, когда он опускает руку внутрь.

— Тебе некомфортно?

Так ли это? Мне было суждено прожить жизнь в центре внимания из-за брата. Вы можете узнать обо мне все с помощью обычного поиска в Google, за исключением нескольких личных моментов, которые пиар-команда Картера усердно скрывает от сети. Вот эта часть меня, то, как я беру свой сексуальный опыт и потребности в свои руки, потому что я так долго не могла доверить их кому-то другому, — это самая интимная часть меня. Было весело и волнующе дразнить его, когда он был за сотни миль отсюда, но теперь он здесь. Я волнуюсь, да, но разве мне неловко делиться этим с Гарретом?

Я подтягиваю колени к груди.

— Я никогда ни с кем этим не делилась. Это всегда касалось только меня.

— Для меня будет честью, если ты поделишься этим со мной, но я пойму, если ты не захочешь. — Гаррет берет мою руку в свою, проводя по каждому пальцу. — Я никогда не буду заставлять тебя делать то, что тебе неприятно. Обещаю, Дженни.

Думаю, я знала это с тех пор, как все это началось, но в любом случае это приятно слышать. Может поэтому я киваю.

— Хорошо.

Гаррет улыбается, и я очень смущена, когда он закрывает ящик и забирается на кровать с пустыми руками.

— Что ты делаешь, Андерсен?

Он обнимает меня, утыкаясь носом в шею, оставляя дорожку поцелуев на моем плече.

— Обнимашки. Я все еще могу потрясти твой мир, позже, если ты к этому готова.

— Это здорово. Вроде как думала, что ты сейчас будешь потрясать его, ну, знаешь… чем-нибудь резиновым.

— Что?

— Я сказала «хорошо».

Он резко садится, чуть не ударив меня кулаком в лицо, когда выкарабкивается.

— Но я думал, ты имела в виду… Я думал, ты просто, как бы… подтверждаешь мое обещание. — Он уклоняется от выражения моего лица, затем прижимается к матрасу, как животное, готовое к прыжку. — Ты действительно этого хочешь?

— Я действительно хочу, чтобы ты это сделал.

Он издает горловой звук. Начинает пронзительно и восторженно, а заканчивает глубоким вибрирующим рычанием — все таким же восторженным. Он сжимает мои запястья, седлает мои бедра и нависает надо мной.

— Скажи это. Скажи мне, что ты хочешь, чтобы я тебя трахнул.

Приподняв бедра, я прижимаюсь к нему, с удовольствием наблюдая, как искажается его лицо, ведь он вынужден сопротивляться желанию проникнуть в меня. Я испытываю свою удачу? Безусловно. Это весело? Необычайно.