– Десять, – ответил тот безнадёжно. – Дело о сгоревшем доме было последним.

– Ну, а теперь будет дело об утопленном мэрском отпрыске. Бьюсь об заклад, не каждый коп таким может похвастать.

«Мало мне было от тебя проблем в прошлом, – подумал шериф, словно труп мог слышать его мысли. – Так ты мне ещё из загробного мира работёнку подкинул».

Когда Ричардс и Полсон покинули кабинет, пустой бледный глаз Уильяма Гаррисона был по-прежнему открыт. Шериф ещё долго не мог уснуть, вспоминая его.

Пятнадцать лет назад

Джек Уотерфорд устроился на нефтеперерабатывающий завод. Это было единственное предприятие на сотню миль вокруг. Не то что бы прожжённый офисный клерк стремился к такой простой и совершенно непрестижной, по его словам, работе. Для начала он отнёс своё резюме в супермаркет – там требовался продавец-кассир – но управляющий, шестидесятилетний старик с сигарой в зубах и ощутимым ароматом перегара, отказал соискателю без опыта. В тот день Джек вернулся домой уязвлённый и взбешённый.

– Наглый старикан! У него, должно быть, слабоумие! Я проворачивал такие дела, что ему и не снилось! И он-то думает, будто бы я не смогу пробивать сигареты и подавать чеки! Ну, ничего, он меня ещё узнает!

Финн два дня выслушивал его ворчливое бормотание, но, как ни пытался, не мог ему посочувствовать. Собственное бедственное положение его волновало куда больше, чем неудачи отца. Хотя он, прогуливаясь по городу, внимательно изучал все вывески и честно сообщал отцу, если видел объявление о вакансии.

После четырёх – необоснованных, по мнению Джека – отказов один из знакомых местных дал ему совет:

– Сходи на наш завод. Там ребята нужны всегда. И платят неплохо.

Этот человек, как и остальные жители Блэкхолла, Финну не понравился. Он был плохо одет, рубаха и джинсы давно износились и выцвели, во рту не хватало шести зубов, а от волос несло жиром. Отец называл его Пэком, а Финн про себя окрестил его мистером Свинтусом. Хотя если бы мальчику дали выбор, он бы скорее остался в загоне с грязными хрюшками, чем с этим мерзким человеком.

– Знаю, – раздражённо отвечал Джек. – Мой отец там работал. Его там извели. Он в сорок пять подорвал себе здоровье! И что, кто-то за это ответил?

Пэк издал хмыканье, очень напоминающее хрюканье.

– Ишь, какой принципиальный. Знаем мы таких. Так вот, что я тебе скажу: ты вмиг забудешь про принципы, когда придётся платить по счетам.

Как ни хотелось Джеку признавать, но Пэк оказался прав. Мужчина отправился на завод в самый ранний час, а к полудню вернулся с договором о трудоустройстве. Чтобы снять раздражение и унять ноющую гордость, он приложился к бутылке ещё перед обедом.

В отсутствие отца Финн не страдал от безделья и одиночества. Джек поручил ему все заботы о доме, непосильные для двенадцатилетнего ребёнка, но тот и не думал жаловаться. Он вспомнил, как помогал матери с уборкой, и старался делать всё в точности, как и она. Они избавились от всей мебели, которую нельзя было починить – Джек устроил огромный костёр на заднем дворе (и едва не поджёг весь пролесок у дома). Финн собрал мусор, прошёлся по дому с новеньким пылесосом, вытер пыль и очистил полы от сантиметрового слоя грязи. Отец по приходу домой награждал его одобрительным кивком и отдавал новые распоряжение на завтра. Так спустя несколько недель заброшенный на десятилетие дом Уотерфордов стал наконец-то пригодным для проживания.

Очередной день в одиночестве Финн посвятил изучению новой программы. Его официально перевели в новую школу – в Блэкхолле это было единственное учебное учреждение. Представляло оно собой здание из бесцветного кирпича, окружённое заросшими лужайками. У школы был даже собственный стадион, но летом тренироваться и играть там запрещалось. Желающих, в общем, и не нашлось бы: младшие ученики целыми днями носились по округе, нервируя взрослых, а подростки сидели дома или слонялись по заброшенным складам, набив рюкзаки выпивкой.

За пару часов до возвращения отца Финн отправился на прогулку – исследовать местность. Он часто сталкивался с ребятами своего возраста, но вовсе не стремился к их компании. В их маленьких личиках он находил что-то звериное, дикое – а, может быть, так выглядели все дети из далёких провинций? Когда они оказывались рядом, визгливые, поглощённые играми в прятки или в войну, он чувствовал себя Робинзоном Крузо, которого окружило полчище аборигенов.

– Смотрите, опять он идёт!

Эта маленькая толпа дикарей часто оказывалась рядом с его домом. После смерти бабушки и дедушки Уотерфордов заброшенный коттедж манил к себе детвору, словно мёд – пчёл. Можно было подумать, что появление новых хозяев маленьким горожанам совсем не нравилось.