Теперь я понимаю, что единственный предел — это моё воображение. Древесная стихия становится продолжением моей воли, послушная каждому побуждению разума. Я могу создавать любые эффекты, любые формы, повинуясь лишь своей фантазии и намерению.

Это чувство свободы и единения со стихией опьяняет и в то же время налагает огромную ответственность. Ведь теперь я не просто адепт, использующий силу леса. Я — воплощение этой силы, её проводник и хранитель. И мой долг — использовать эту безграничную мощь мудро и осторожно, всегда помня о хрупком равновесии жизни.

Время перестаёт для меня существовать. И не только для меня — для нас обоих. Долина доносит отголоски эманаций Ки моей возлюбленной, и я знаю — с ней тоже происходит трансформация. Нет, не так. Вернее будет сказать — рождение. До этого мы оба родились как люди, а теперь рождаемся вновь, становясь истинными адептами, мастерами своего Пути.

* * *

Несколько дней спустя мы находим друг друга и сливаемся в объятиях. Насладившись моментом, Наоки отстраняется.

— Что дальше, Рен? Знаешь, я ощущала, как ты растёшь. Думала, вся долина покроется густым лесом, — озорная улыбка расцветает на её губах.

— А я думал, что ты её затопишь, — шучу в ответ, но смотрю вдаль, к скалам, окружающим нас.

Мы ещё не изучили всю долину. Да, мы, несомненно, стали сильнее, но это всего лишь первые шаги на нашем собственном Пути. Пока мы как дети, и интерес в нас обоих разгорается всё сильнее. Я вижу этот огонь и в глазах Наоки.

— Опять по отдельности или вместе? — хмурится она, глядя на меня.

— Сделаем это вдвоём.

Мы продолжаем исследовать руины, обнаруживая новые тренировочные площадки и целые комплексы древних, замысловатых полигонов. Сверху, из центра долины, они не были заметны, но вблизи, в деталях, их предназначение становится очевидным.

Здесь обитают и животные — чем дальше мы углубляемся в долину, тем чаще они нам встречаются. Они-то и становятся нашей пищей. А ещё мы находим множество незнакомых фруктов. Мы осознанно идём на риск, пробуя их, и не зря — всё здесь пронизано первозданной Ки. Это один из способов постичь суть Долины. Несколько дней мы проводим вместе, изучая окружение, доходим до края и возвращаемся обратно.

Порой мы расходимся, чтобы побыть наедине с собой, осмыслить постигнутые нами откровения, а потом вновь собираемся вместе. Во время одной из наших встреч, когда мы сидим, обнявшись после долгой разлуки, я замечаю, что Наоки смотрит на меня с лукавой искоркой в глазах. Она явно хочет мне что-то сказать, но медлит, будто дразня.

— Ну же, не тяни, — подначиваю я её с улыбкой. — Вижу же, у тебя есть какая-то новость. Выкладывай!

Наоки прищуривается и прикусывает губу, делая вид, что глубоко задумалась:

— Хм, даже не знаю… А какова будет награда за мою проницательность?

Я притворно вздыхаю и закатываю глаза:

— Ох уж эти меркантильные женщины! Ну хорошо, как насчёт ужина? Добуду для тебя самого жирного кабана в округе!

Наоки прыскает со смеху и шутливо толкает меня в плечо:

— Ах ты, торгаш! Знаешь ведь, что моё сердце уже давно твоё. Ладно, по рукам! Слушай сюда…

Она оглядывается по сторонам, будто проверяя, нет ли кого поблизости, и доверительно наклоняется ко мне:

— Я тут заметила одну странность. Видишь те скалы? — девушка указывает на острые пики, врезающиеся в небо на краю долины. — Так вот, в определённое время дня их тени складываются в очень любопытный узор. Прямо как паутина или сеть.

— Хм, необычно, — хмурюсь, пытаясь представить. — И что в этом особенного?

— А то! — торжествующе восклицает Наоки. — Я сравнила этот узор с картой потоков Ки в долине. И знаешь, что обнаружила? Они в точности совпадают!

Я присвистываю от удивления:

— Драконьи усы! Я тоже чувствовал, что с потоками Ки здесь что-то неладно, но не мог понять, в чём дело. А ты, выходит, раскрыла эту загадку?

Мечница скромно пожимает плечами, но по её сияющему лицу видно, как она горда своим открытием:

— Ну, не то чтобы совсем раскрыла… Но первый шаг сделан. Теперь бы ещё понять, что это значит и как нам с этим работать.

Я киваю, уже погружаясь в размышления:

— Согласен. Ничто в этой долине не случайно, за каждой странностью кроется какой-то глубокий смысл. Нужно во всём этом как следует разобраться.