– Питер, ну ты же знаешь, – тихо произнесла она, на что тот ей подмигнул и произнес:

– Для согрева и улучшения общего вида – можно.

Ива мягко улыбнулась и отпила немного: коньяк едва ощущался, видимо, Питер специально сделал меньшую порцию, зная о том, что Ива вообще не пьет алкоголь. Ива слушала, как тихо трещат поленья в костре, с моря дул холодный промозглый ветер, а утес устрашающей темной глыбой нависал над ними. Вся правая часть берега, ближе к ущелью, была укрыта телами в пакетах. Невольно Иве подумалось о том, что не зря они сейчас работают ночью: такое представление уж точно привлекло бы уйму народа. Ива не знала, сколько она так просидела, незаметно для других медитируя: в чем-чем, а уж по части медитаций она была асом, никто из ребят никогда не мог точно сказать, просто ли она размышляет, глядя в точку, или же медитирует. Очнулась Ива, когда ощутила, как на плечо улеглась рука и ее слегка потормошили, она сонно вздохнула и обернулась: над ней возвышался Эльги.

– Все. Закончили. Всего тридцать пять тел. Элис и Питер в один голос твердят, что на них наложено консервирующее заклятье, не позволяющее трупу гнить. Вот только Элис добавила, что нам нужно как можно быстрее заканчивать с опознанием и осмотром, иначе к завтрашнему утру половина из них утратит пригодный вид.

– Поработаем ночью, значит, – кивнула она и встала, кивая головой на утес: – Может, тут откроем телепорт?

– Я бы открыл телепорт в теплую кровать и не менее тёплый ужин, но не судьба,– усмехнулся Эльги.

– Не сомневаюсь, – отозвался из-за спины Хендрих и под тяжелым взглядом Волка подошел поближе к Иве и произнес:

– Ива, я приглашаю тебя пройти со мной, думается мне, что нам есть, что обсудить. В управу я тебя сам лично доставлю, если будет нужно.

– Хендрих, это не потерпит до утра?

– Потерпит так же, как те тридцать пять трупов в пакетах, – спокойно отозвался он, одним движением руки открывая телепорт и кивком головы приглашая ее войти. Ива сдержалась, чтобы не закатить глаза, обернулась на Волка и, едва улыбнувшись ему, проследовала за Хендрихом, в одно мгновение оказываясь небольшом помещении.

– Я сделаю нам кофе, – произнес он и, кивком головы указав на холодильник, попросил: – Сделай, пожалуйста, бутерброды.

Ива открыла небольшой холодильник и вытащила все необходимое из него, а после, нарезая копченое мясо на кружочки, спросила:

– Ты же меня не поужинать позвал, а зная тебя, то ты мне устроишь допрос. Спрашивай, Хендрих, не томи. Я чувствую, как зудит твой мозг.

– Я раньше не замечал за тобой подобного рвения, – усмехнулся он, наблюдая за тем, как кофе тонкой струйкой льется в кофейник.

– Надеюсь, никакими сыворотками правды ты меня поить не собираешься, – хмыкнула Ива, размазывая творожный сыр по хлебу и, подняв взгляд на мужчину, спросила: – Ну так что ты хотел?

– Как ты так быстро догадалась про трупы под водой? Столько лет они там плавали привязанные и только ты смогла догадаться нырнуть под воду?

– А почему ты считаешь, что для меня это трудно?

Ива вперила в него немигающий взгляд, когда как лицо Хендриха оставалось спокойным.

– Хочешь сказать, что прожжённая, закаленная реальными боями боевая ведьма не смогла почуять, что под водой тридцать пять тел? – продолжил напирать он: – Мейер, по-твоему, совсем магически слепа стала?

– Я повторю свой вопрос: почему ты считаешь, что для меня это каокй-то запредельный уровень магии? – чеканя каждое слово повторила Ива, едва сдерживаясь, чтобы в раздражении не смять мягкий кусок хлеба в кулаке.

– Ива, я спрашиваю…

– Элис Мейер – боевая ведьма, слепая и глухая ко всем видам магии, имеющим под собой ментальное начало, потому что не обладает, никогда не была предрасположена, и не училась подобному виду проклятий. Будь там хоть тысяча тел под водой, она бы никогда в жизни не догадалась и не разобрала магический фон. Только опытным путем, то есть нырнув под воду.

– Но она все равно ощущала магию.

– А ты, можно подумать, нет, – фыркнула Ива: – Все магические существа способны ощущать магию. Да и кстати, а почему ты так быстро обнаружил надпись над ущельем? Там едва можно понять, что это не просто царапины, не то, что сообразить, что это буквы и слова.

– У меня наметан глаз на подобное. Моя профессия предполагает искать то, что скрыто, – пожал плечами Хендрих и вдруг мягко произнес: – Прости, Ива, но мне надо было проверить. Я, признаюсь честно, не ожидал, что ты настолько сильна в ментальной магии, что сможешь провести даже такой сложный обряд. Не обижайся. Ладно?

– Я даже не стану это комментировать, – тяжело выдохнув, произнесла Ива, откладывая в сторону хлеб и с нажимом произнесла: – Это все, что ты хотел узнать?

Хендрих помолчал, внимательно разглядывая Иву, а затем, продолжил сам делать бутерброды.

– Вольфхарт, если ты сейчас же не начнешь говорить, то я насильно пролезу в твое сознание, а это больно, – раздраженно процедила Ива.

– Положить помидор? – будничными тоном отозвался он и в одно мгновение закашлялся и согнулся, едва успевая опереться на столик, а затем обернулся на Иву. Из носа текли две ровные тонкие струйки крови. Ива же ощущала, как кровь шумит в голове и тонкие невидимые иголки впиваются в кончики пальцев.